Правда – хорошо, а счастье лучше. Александр Островский

      Барабошев. И сейчас при должности находится: он у нас заместо Балакирева.

      Зыбкина. Он должен свое дело делать, чему обучен; ему стыдно в такой должности быть.

      Барабошев. А коли это звание для него низко, мы его можем уволить. Сам плакать об нем не буду и другим не прикажу.

      Зыбкина. Так уж сделайте одолжение, отпустите его!

      Барабошев. Я против закону удерживать его не могу, потому всякий человек свою волю имеет. Но из вашего разговора я заключаю так, что вы деньги принесли по вашему документу.

      Зыбкина. Уж деньги-то я вас покорно прошу подождать.

      Барабошев. Да-с, это, по-нашему, пустой разговор называется. Разговаривать нужно тогда, когда в руках есть что-нибудь; а у вас нет ничего, значит, все ваши слова – только одно мечтание. Но мечтать вы можете сами с собой, и я вас прошу своими мечтами меня не беспокоить. У нас, коммерсантов, время даже дороже денег считается. Затем до приятного свидания (кланяется), и потрудитесь быть здоровы! (Мухоярову.) Никандра, какие у нас дела по конторе спешные?

      Мухояров. Задержка в корреспонденции, побудительные письма нужно подписать; потому платежи в большом застое.

      Барабошев. Скажи Платону Иванову Зыбкину, чтобы он все, что экстренное, сюда принес.