с хитринкой сказала: – А ничего у тебя внучка, справная. Её бы подстричь, как мою Люсеньку, может, и на человека станет похожа.
От сомнительного комплимента Юлька вспыхнула, как растопка в бабы-Лениной печке, и если бы дед упреждающе не положил ей руку на локоть, баба Катя наверняка услышала бы много интересного из лексикона современной молодёжи.
– Молчи, молчи, – сделал Юльке круглые глаза Федька, – чего с бабкой связываться! Пойдём я тебе лучше покажу старинную тетрадку, которую мне старушка Кулик подарила. Вот эта, что с дедом спорила, – он припомнил слово, – атеистка.
– Старинную тетрадку? – В Юлькиных глазах промелькнул интерес. – Покажи. А что там?
– Советы рабочему тракторного цеха. Про крюки и механизмы, – гордо сообщил Федька и похвастал: – Представляешь, как интересно?
Бросив на Федьку испепеляющий взгляд, Юлька выразительно скривила рот, показывая своё отношение к тракторным цехам:
– Представляю.
Пока шёл спор между дедом и Надеждой Степановной, зайцы разбежались, оставив после себя промятые стёжки, насквозь прошивающие некошеную траву.
Трескаясь коркой под ногами, земля просила дождя.
– Спекается торф, – мимоходом заметила баба Лена, когда он расспрашивал о том, не находили ли местные жители старинного оружия на болоте, – там уже ничего не найдёшь, только сам утонешь. Хотя, – она на секунду задумалась, – время от времени тут шныряют городские парни, расспрашивают про старину. Правда, они больше иконами интересуются да старыми книгами. А у нас в деревне их и нет ни у кого. Если только на чердаках в сундуке случайно завалялись.
– А у вас завалялись?
Федькино сердчишко стукнуло от приятного предчувствия.
– У меня-то? – Розовый халатик бабы Лены колыхнулся от смеха. – Если вам интересно, то залезайте да смотрите. Что найдёте – всё ваше.
– Ещё пять минут, и мы сваримся вкрутую, как два яйца, – предупредила Фёдора Юлька, когда они шли по мосткам, настеленным на чердаке между балками.
– C мостков не сходите, – предупредила баба Лена, – потолок в одну доску положен, да и те подгнили. Ну да ничего, на мой век хватит.
Неподвижный воздух, разогретый слоем чёрного рубероида на крыше, горячим коконом обволакивал тело.
– Не хотел бы я быть курицей-гриль в духовке, – пыхтя пошутил Федька, представив свою кожу покрытой золотистой румяной корочкой, присыпанной солью и специями.
Из досок на потолке торчали ржавые гвозди, а из небольшого полукруглого окна в торце чердака полосами падал свет, заставляя шевелиться тени в укромных углах. Они наползали друг на друга, словно живые существа, высвобождая из своего плена то старую гармонь-трёхрядку с оторванными кнопками, то самовар с отломанными ручками.
– Винтаж, – авторитетно заявила Юлька, оценивая обломки былой жизни. – Сейчас на него самая мода.
Никакое пекло не заставило бы сестру и
