транцев. (Искажённое представление о русских в мире почти целиком на их совести.) Мы будем говорить о совсем других вещах.
В книге – три очень разных очерка. Но их объединяет тема воспитания человека и его жизненного творчества. Читатель может что-то «взять в голову», задуматься о себе. О том, например, как он говорит на родном языке, настоящий ли он гражданин своего города или безликий пассивный житель и как должно происходить настоящее воспитание ребёнка (подростка) в семье и обществе. Настоящее!
Мы сегодня говорим, что мир стал иным и никогда уже не станет прежним. Мы понимаем, что роль России в мире существенно растёт, особенно в нравственном плане. Если же мы выдвигаемся на роль морального примера, нам самим нужно меняться, подниматься до уровня нами же заявленных эпохальных исторических задач.
Данной проблематике и служит эта книга.
Насилие языком
Грамматика насилуется языком.
Не только наша беда
Заголовок, что ни говори, на грани фола. Не слишком ли фривольно? Может быть. Зато точно. Язык русский действительно подвергается насилию и действительно это делается… им же, языком. Точнее, теми, кто его не уважает.
Никогда не занимался коллекционированием. Не собирал марки, не ловил бабочек, не скупал на блошиных рынках редкости. Считал это занятие бессмысленным чудачеством. И вдруг стал ловить и собирать… Моими бабочками стали всевозможные ляпы. И эта коллекция точно имеет смысл. Показывает, как нельзя говорить по-русски.
В большинстве случаев указывается, откуда ляпы. Основные поставщики – Интернет, телеканалы, радиостанции, фильмы, книги.
Здесь редко можно встретить подробный разбор того или иного ляпа. Зачем? За объяснением можно зайти в Интернет. Минутное дело.
Читатель встретит массу очень известных фамилий – поблажек не сделано никому.
Все мы любим море. Но почему-то до обидного мало любим море языка.
Хотя есть обнадёживающие цифры. В 1998 году число запросов в Google о правилах написания русских слов составило всего 9,8 тысячи. Сегодня подобных запросов более 5 триллионов.
Справедливости ради сделаем сразу одну важную оговорку. Слабое владение родным языком – беда давняя, можно сказать, древняя, и свойственна она не только нам, русским. Ещё Катон Старший в Древнем Риме сокрушался: «Мы, римляне, давно уже утратили понимание истинного смысла многих слов».
В ФРГ недавно подсчитали: 7,5 миллиона немцев никак не могут научиться писать и читать без ошибок. Это своего рода болезнь. Называется она дислексия. Больные – соответственно – директорами.
По прикидкам лингвистов, число людей, от природы лишённых способности к грамоте, равно числу психически больных – 10 %.
«Если бы римляне должны были учить латынь, то у них не было бы времени на завоевание мира», – писал Генрих Гейне.
Бернард Шоу, пьеса «Пигмалион»: «Можете вы показать мне хоть одну английскую женщину, которая говорит по-английски так, как на нём нужно говорить?»
«Три четверти образованной России не в состоянии мало-мальски литературно писать по-русски», – сокрушался в начале прошлого века известный в то время журналист Влас Дорошевич.
Историк Николай Карамзин: «В шесть лет можно выучиться всем главным языкам, но всю жизнь надобно учиться своему природному. Нам, русским, ещё более трудно (почему не просто – ещё труднее?), нежели другим». Он же, Н. Карамзин, писал: «Достоинство народа оскорбляется безмыслием худых писателей». Историк имел в виду, что мало соображают, что и как пишут.
Александр Пушкин: «Прекрасный наш язык, под пером писателей неучёных и неискусных, быстро клонится к падению. Слова искажаются. Грамматика колеблется. Орфография, сия геральдика языка, изменяется по произволу всех и каждого».
Лев Толстой был более крут: «Если бы я был царь, то издал бы закон, что писатель, который употребил слово, значение которого он не может объяснить, лишается права писать и получает сто ударов розог».
Максим Горький считал, что многие писатели, особенно молодые, «с русским языком обращаются зверски».
Лингвист-чистильщик Корней Чуковский
Считается, что особенно рьяно боролся с искажениями русского языка Корней Чуковский. Никто не выступал в печати на эту тему чаще него. Причём бичевал и высмеивал он в основном язык чинуш. «Какая гадость чиновничий язык! – писал А. Чехов. – Читаю и отплёвываюсь». Вот и Чуковский плевался.
В России всегда считалось, что власть должна общаться с народом на особом языке. В результате родились особые слова и обороты языка, прозванные Корнеем Чуковским «канцеляритом». Откуда эта страсть
