снова врезал Джафиду. Тот, взревел, и размахнулся трубой для следующего удара. Подъезд наполнился душераздирающим ревом! Соседка пискнула, но не ушла. Пацан окаменел, но продолжал снимать на камеру мобильного телефона. Петр Шмюльц едва успел защититься шваброй. Удар был так силен, что ручка швабры треснула и расщепилась пополам, а руки Петра Степановича пронзила сильная боль. Такая сильная, что он подумал, что сломал кости ладоней и уронил одну половину швабры. Боль придала ему в кровь адреналина, он размахнулся и треснул Джафида второй половиной швабры по виску. Афганец выронил железную трубу, которая с металлическим звоном покатилась по лестнице вниз и схватился за голову, замычал и затрясясь всем телом. Но это еще не удовлетворяло Петра Степановича, он, разгоряченный дракой, что было силы ударил концом палки афганца в живот. Если бы в руке Шмюльца была не деревяшка, а нож – Джафид оказался бы с выпущенными кишками. Но и деревяшки хватило для того, что бы афганец, скорчившись, упал на бетонный пол подъездной площадки. Он поджал ноги, а руками с силой держался за живот. Из его рта доносилось лишь тихий стон, а лицо было обезображено гримасой непереносимой боли. Из виска и уха текла кровь.
Шмюльц схватил противника за грудки и поднял, но Джафида не держали ноги и он падал как подкошенный.
– Пошел от сюда! – приказал ему Петр Степанович. Афганец не отвечал, он вообще ничего не слышал, оглушенный болью. Шмюльц заволновался… – Иди! Слышишь? Уходи, или я полицию вызову!
Джафид не мог не то, чтобы идти, он не мог даже стоять, он держался за живот и корчился от боли. Кровь из разбитого виска заливала его смуглое лицо и капала с горбатого носа, афганец не вытирал ее, он не мог отпустить руки от живота. Тогда Шмюльц взвалил его себе на плечо и спустил на улицу. У подъезда никого не было и Петр Степанович грубо бросил афганца на лавку. Тут Джафида стало обильно рвать и Шмюльц поспешил скрыться у себя в квартире, где обнаружил потрёпанный рюкзак, пахнущий какими-то благовониями. Не заглядывая внутрь, хозяин квартиры уцепил его одним пальцем и на вытянутой руке скинул с балкона.
Минут через десять, когда Щмюльц осмелился взглянуть в окно, он увидел только пустую лавку и лужу рвоты. Афганца не было. Петр Степанович облегченно выдохнул и отошел от окна.
После этого он все-таки дозвонился до дочери и высказал ей все что думает.
Но он так и не дозвонился до своей жены…
Москва
Встреча состоялась в офисе Клиффорда Гаррисона Лоу у метро Новые Черемушки. Когда в офис приехала Веерская, Лоу с адвокатом сидели за столом и пили уже остывающий кофе. Она впопыхах влетела в офис проигнорировав приветствие секретарши своего продюсера (Да, у американца была собственная секретарша, а почему бы и нет? Это была серая как мышь-полевка и тихая как тень женщина по фамилии Берельман). Из-за очередного пикета в центре Москвы, на некоторых улицах образовались пробки и как назло актриса попала именно на одну из
