некоей волшебной атмосферы. Казалось, вот сейчас из дверей – пусть и не круглых – выйдут мохноногие низкорослики, а за ними маг с трубкой и длинной седой бородой.Но нет.
Максимум, что меня ждало сегодня мохноногого, это лежащая на соломенной подстилке лошадка. Не слишком крупная, скорее ближе к пони. Густая зимняя шерсть потемнела пятнами от пота, кобыла тяжело дышала и уже не ржала, а только сипела периодически.
Мне пришли на ум собственные мучения, и я от души пожалела бедолагу.
Травница же, не тратя время на эмоции, бухнулась на колени рядом с оттопыренным хвостом и деловито принялась ощупывать выпирающее пузо.
– Давно она так? – отрывисто спросила Люна.
Забег по тропинке дался ей нелегко, пожилая женщина с трудом переводила дыхание, но сразу же включилась в работу.
– Почитай с прошлого вечера. – Староста, имя которого я не успела выяснить, неловко почесал макушку. – Я ее устроил и спать пошел, а утром прихожу, она еще не того.
– Не того! – передразнила его старуха. – Сам ты того! Кто ж роженицу одну оставляет?
– Ну дык кобыла-то молодая, здоровая. Одного уже родила, чего ей… – забормотал мужик.
– Жене своей такое скажи! – фыркнула Люна и, что-то про себя прикинув, нырнула рукой… туда.
Меня передернуло. В гинекологи я никогда не стремилась, рождение детей вспоминалось с ужасом и неверием – неужто решилась, и не раз? А тут еще и животное, не человек, анатомия другая, не говоря уже о том, что взбрыкнуть может ненароком и поминай как звали!
Только Малинка и не думала брыкаться. Глаза прикрыла и дышала часто-часто, не шевелясь почти. Понимала, наверное, что ей помочь пытаются.
– Масло дай, – скомандовала Люна и не глядя протянула назад руку.
Я наконец опомнилась, поставила корзину на пол и откинула тряпичную салфетку. Внутри аккуратно, переложенные соломой, лежали пузырьки, чистые полосы ткани, кусочки чего-то малоаппетитного и – неожиданно – яблоко.
Подписано ничего не было, так что масло я выбирала на глазок. Где потеки и характерная густота во флакончике.
– Ну же! – поторопила меня травница, протягивая уже две руки, одна из которых была перемазана кровью и прочими выделениями. – Поливай!
– Оно? – все-таки уточнила я сперва, суя ей под нос открытый флакончик. Люна нюхнула и кивнула, только после этого я щедро плеснула ей на руки средство.
Движения травницы были осторожными и скупыми. То и дело ее лицо искривлялось – наверное что-то не получалось, но женщина не сдавалась, осторожно поворачивая жеребенка в нужном направлении.
Честно, я себе смутно представляла, как вообще в этой ситуации выглядит правильное положение. Кроме собственных родов я присутствовала на них один раз, еще во время студенчества, на факультативе по акушерству. Нам тогда крупно повезло, что роженица попалась не из стеснительных и позволила набиться в палату почти десятку студиозусов. Я бы выгнала с матюгами!
С другой стороны, мне кажется, она
