одевалась,Я белым-то снежком умывалась,
Я кисейным рукавом утиралась.
Я не долго и не мало проходила:
Со вечерней зари до бела дня.
Я не знаю, как старому подъявляться.
Уж я утушкой прилетала,
А касаточкой подъявлялась.
Уж я бряк-то, бряки у калитки,
Уж я стук-то, стуки за колечко,
Как за то ли золотое за витое.
Как не лютые медведи заревели,
Не борзые ли собаки завизжали –
Заревел-то мой старый старичище,
Солезает старичище со печища,
Он снимает с черна крюка плетище,
Он бьет ли, не бьет полегоньку,
Что на каждое место по десятку,
Как и тут я старому возмолилась:
«Ты прости, сударь, меня, я не буду;
Как другой-то раз уйду, – я не приду!»
План города Санкт-Петербурга, 1705 год
Пригласительный билет на маскарад к Льву Александровичу Нарышкину, 1760-е годы
Станислав Хлебовский «Ассамблея при Петре I»
Адам Олеарий, немецкий путешественник, географ и ориенталист, автор «Описания путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию» так живописует торжественное празднование 1 сентября в 1636 году: «На дворцовом дворе собралось более 20 тысяч человек старых и малых. Из церкви, стоящей с правой стороны у входа на площадь, вышел патриарх со своим духовенством из 400 священников. Все в церковном облачении со множеством образов и с развернутыми старыми книгами. Его же Царское Величество, со своими государственными сановниками, боярами и князьями, шел с левой стороны площади. Великий князь с непокрытою головой и Патриарх в епископской митре вышли одни из хода, подошли друг к другу и поцеловались в уста. Патриарх подал также Великому князю поцеловать крест.
Затем в длинной речи он произнес благословление Его Царскому Величеству и всему народу и пожелал всем счастья на Новый год. Патриарх говорил так: «Дай, Господи! Вы, Царь Государь и Великий князь, всея России Самодержец, здоров был со своею Государынею Царицею и Великою княгинею, а нашею Великой Государынею, и со своими государевыми благородными чады, с царевичами и царевнами, и со своими государевы богомольцы, с преосвященными митрополиты и со архиепископы, и со епископы, и с архимандриты, и с игумны, и со всем Священным собором, и с бояры, и с христолюбивым воинством, и с доброхоты, и со всеми православными христианы, здравствуй, Царь Государь, нынешний год и впредь идущий многие лета в род и во веки». Народ в подтверждение патриарших новогодних пожеланий громко кричал: «Аминь». Сирые, убогие, беззащитные и гонимые находились тут же в толпе с поднятыми вверх прошениями, которые они с плачем и рыданием повергали к стопам Великого князя, прося у него милости, защиты и заступы. Прошения относились в царские покои».
«ЧТО
