в отставку было бы выгоднее и почетнее, но прошения Мюнхгаузена задним числом остались без ответа. Правда, это не мешало барону до конца своих дней рекомендоваться: ротмистр русской императорской армии.
И барон зажил барином. Поначалу привел в порядок запущенный сад, построил павильон в модном стиле «грот». Но довольно скоро и хозяйственный пыл Мюнхгаузена угас, да и деньги у него кончились. На скромные доходы от поместья жить по-барски (читай: по-русски) не получалось.
И наконец, барону сделалось скучно. Ведь смолоду Мюнхгаузен всегда был в центре большой компании: среди сверстников-пажей или товарищей-офицеров. А теперь оказался один в своем прелестном, но захолустном Боденвердере, вдалеке от прежних друзей и родственников… Иероним и Якобина фон Мюнхгаузены любили друг друга, но детей им Бог не дал.
Видение Святого Губерта. Худ. Я. Брейгель (Де Велюр). Легенду об этом покровителе охотников Мюнхгаузен превратил в рассказ про оленя с вишневым деревом на голове
Пожалуй, только на охоте барон расцветал – он был страстным и искусным охотником. А на привале соседи-помещики обращались в слух: звучали удивительные истории Мюнхгаузена. Он и желал бы рассказать правду, и ему было что поведать о пережитом… Но лица слушателей сразу становились скучными – что им до того, что почти четырнадцать лет Мюнхгаузен служил в России при двух царицах да младенце-императоре, был свидетелем стремительных взлетов и сокрушительных падений, заговоров и переворотов, сам едва избежал кары… Нет, не о том хотели услышать его приятели: «А верно ли, что русские и под снегом могут жить?» – «Верно, – подхватывал Мюнхгаузен. – Однажды я привязал лошадь к колышку и лег спать прямо на снегу. Утром проснулся уже на земле, а моя лошадь – висит на кресте колокольни. Оказывается, вся деревня была погребена под снегом, а поутру он растаял!..»
И пошло, и поехало. Тут кстати припомнился и шомпол-стрела (только в рассказе барона он пронзал стаю куропаток), и множество других невероятных случаев, увиденных, услышанных, прочитанных и придуманных. Известность рассказов Мюнхгаузена быстро распространилась по округе, а потом и по всей Германии. Казалось бы, что в них было особенного? Ведь и прежде передавались из уст в уста разные враки и байки, некоторые даже попадали в журналы и книжки.
Барон Мюнхгаузен рассказывает о своих приключениях. Гравюра. Германия. 1861 г.
И все же рассказы Мюнхгаузена были наособицу. В них появился герой, и этот герой был сотворен рассказчиком из самого себя. У героя было то же имя, тот же титул, та же биография, что и у автора – знатного дворянина с необычной судьбой. Все это придавало выдумкам Мюнхгаузена некоторую достоверность, и рассказчик словно играл со слушателем в «веришь-не веришь». Ну и, само собой, это были веселые рассказы, над которыми смеялись от всего сердца.
К тому же барон оказался артистичным рассказчиком, умел, что называется, овладеть вниманием
