кто называл меня принцессой и обещал защищать всегда, скользнул по мне равнодушным взглядом, будто я была пограничным столбом, и отвернулся. В растерянности я потерла нос, готовясь зареветь от обиды.
И тут он обернулся. Пристально посмотрел. Не так, как на пограничный столб, но не увидев ничего нового, снова отвернулся.
Всадники ускакали, оставив за собой легкое облачко пыли.
Я была потрясена. Сомнений не оставалось. Со мной произошло что-то ужасное. А может и с ним? Да, я была тогда совсем девчонкой и наверно, внешность моя изменилась. Но если мы проводили столько времени вместе, должно ж что-то у него в памяти остаться?
А что, если и у него вместо настоящего прошлого, тоже что-то придуманное?
Очень хотелось в это поверить, но горькая правда тронула меня за плечо и велела рассуждать здраво. Судя по тому, как растеклось сладкое выражение на лице аптекаря, мой друг не бедствует, а наоборот, занимает высокое положение.
А я простолюдинка в дешевом платье. Скорей всего, он меня узнал, раз обернулся, но предпочел не показывать это, чтоб его спутники не засмеяли.
«Фиалка, ты должна быть сильной! Должна уметь защищаться!» – зазвенели в ушах его слова.
Лицемер! Предатель! Он же клялся, что сам будет защищать меня, если не уйдет на войну!
Но Дестиния хранит наше королевство, и войн уже нет.
Глотая горючие слезы, я быстро зашагала домой, оставив без внимания немой вопрос няниного приятеля, который видел, как я раскрывала и закрывала рот, и как стояла соляным столбом, глядя удаляющимся всадникам вслед.
В душе образовалась выжженная пустыня, пожарище, где ничто живое не сможет выжить.
До того, как у меня появились видения, я напоминала порхающую беззаботную бабочку, которой если и приходилось трудиться, то не в напряг. Просто я хотела помочь няне и помогала. Я верила, что мы с ней сможем поднакопить денег и открыть свою лавочку. Цветочную или даже кондитерскую. Гунни пекла такие восхитительные кексики, пальчики оближешь! А чуть больше затратив средств, можно было и пирожные делать.
Все в моей голове было просто и ясно.
А теперь там поселилась пугающая темнота и настоящее отчаяние. Ведь у меня не осталось ни своего имени, ни родителей, ни даже памяти. Только няня…
Нет, кроме пустоты, там, словно бабочка о стекло, билась мысль. Вернее, не мысль, а слова этого надменного красавца, сказанные много лет назад. «Ты должна быть сильной!»
Для чего? Чтоб стойко перенести унижение? Так уже не получилось!
Я представила только, какую меня увидел красавец, и уши заполыхали жарким пламенем от стыда. Деревенская дурочка, открывшая рот от восторга. Святые духи!
К горлу подступил горячий ком, мешающий дышать. Никогда в жизни мне не было так отвратительно и тошно на душе. Словно там поселился мерзкий скользкий червяк, и при мысли об этом лицо непроизвольно кривится в брезгливо- гадливой гримасе. И похоже, избавиться от этого червяка, нет никакой возможности.
Хотелось
