все наши понятия и убеждения, вместе взятые. Все библейские упоминания о Духе отличаются, прежде всего, вовсе не ощущением бескрайней Жизни, «в которой мы живем, и движемся, и существуем»: это представление, конечно же, заимствовано из языческого источника. Божественное Действие действительно наполняет вселенную, и самые свободные и активные из тварных духов – всего лишь креветки, шныряющие туда-сюда в этом бездонном море. Однако великие авторы библейских книг обязаны своей силой тому, что им были известны куда более глубокие уровни духовного опыта. Взаимно дополняющие друг друга откровения пугающей святости и неизмеримой нежности, которые постепенно проступали в Ветхом Завете и были полностью провозглашены в Новом, требуют куда более серьезного основания, нежели простая религиозная философия имманентности. Для героев Библии Дух никогда не является полностью земным и не становится спокойным, обволакивающим Присутствием, которое, подобно Мировой Душе у Плотина, пронизывает человеческий мир. Они постоянно подчеркивают Его отдельность.
Veni, Sancte Spiritus
Приди, Дух Святой
Он совершенно иной; Он – Объект, но не философских умозаключений, а непосредственного благоговейного переживания. Здесь мы оказываемся перед лицом коренного дуализма, лежащего в самом центре всей человеческой религии.
Таким образом, «принять Духа» – значит не просто открыть глаза или даже душу для осознания реальности своего положения – того, что Бытие Божье поддерживает и пронизывает нас. Это совершенно новое положение дел, в котором первое движение исходит из сокрытого мира, существующего независимо от нас; это пассивное принятие куда более изобильной жизни, которую тварному существу никогда не обрести нарочитыми усилиями; это пророческий «дар» Духа, тот важнейший переход от душевного к духовному, от psyche к pneuma, о котором говорит Павел. Умеренные представления об общей имманентности Духа должны уступить этому благоговейному ощущению неминуемой близости, которым исполнено библейское учение о Боге. В религиозных воззрениях авторов ветхозаветных и новозаветных книг постоянно присутствует некое ожидание вторжения со стороны иного миропорядка, отдельного от человечества и его истории. Здесь Дух всегда представляет неограниченное действие, пугающее вмешательство самой Жизни Бога, Которая есть одновременно и живой источник, и огонь поядающий. Мир Библии построен не только на тихом действии вод. В его многообразной структуре есть и вулканические периоды вторжения иного миропорядка, обладающего силой покорять и преображать.
«Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя»; «Елисавета исполнилась Святого Духа…»; «Он будет крестить вас Духом Святым»; «И возвратился Иисус в силе духа…»; «Кто скажет хулу на Святого Духа, тому не простится»; «…дунул, и говорит им: ‘Примите Духа Святого’»; «Когда же начал я говорить, сошел на них Дух Святый…»; «Христос Духом Святым принес Себя непорочного Богу…»; «Не оскорбляйте Святого Духа Божия, Которым вы запечатлены
