который неожиданно приехал».
Никто не мог приехать неожиданно к «царям» – великим князьям приходилось добиваться аудиенции. Но Распутин – мог…
«26 апреля… От 6 до 7.30 видели… Григория… вечером еще немного посидел с Григорием в детской».
«15 августа… Вечером долго беседовали с Григорием».
Впрочем, царица все чаще называет его «Наш Друг» – как когда-то звала Филиппа…
Слухи о мужике, странном наследнике умершего Филиппа, волновали большую Романовскую семью. 1 января 1910 года великая княгиня Ксения записала в дневнике: «Так грустно, жалко Ники и непонятно». Сестре царя действительно было непонятно, о чем можно часами беседовать с полуграмотным мужиком.
Но Ники и Аликс уже не могут без встреч с Распутиным. И не только потому, что в его присутствии их мальчик мгновенно выздоравливает. Мужик выделяется на фоне дворцовой суеты, интриг и сплетен. Он всегда рассказывает о людях только хорошее, даже о своих врагах.
Они любят слушать рассказы о его странствиях. В них оживают «другие» люди, лишенные ярма – чинов и денег. В них – Бог и природа: встающее над полем солнышко, ночлег в траве под открытым небом – все, о чем царь, так любящий долгие прогулки и простую жизнь, может только мечтать.
И еще: он ничего у «царей» не просил.
«Распутин в этот период своей жизни… нуждался в деньгах, и мне приходилось ссужать его небольшими суммами от 20 до 100 рублей, которые при случае он мне возвращал. Я спросил его: „Неужели ты, несмотря на свою близость к царице, нуждаешься?“ Он ответил: „Скупа она… даст 100 рублей, а когда через неделю спросишь у нее опять, она напомнит: „Ведь я дала тебе 100 рублей“», – показал Филиппов в «Том Деле».
Мужик понял: ей трудно давать ему деньги. Бережливость, а точнее, скупость царицы вошла при дворе в поговорку. И он не просил. И… добился своего – они сами стали предлагать ему награды и деньги, а он отказывался. Знал, как благодарна ему царица за отказ…
Он был для «царей», пожалуй, единственным бескорыстным молитвенником перед престолом Всевышнего.
«Цари» на «исторических» балах надевали маскарадные наряды времен первых Романовых, и Аликс захотелось увидеть Распутина в дорогом «народном костюме». «Она была скупа и не давала деньги Распутину, дарила шелковые рубашки, пояса и золотой крест, который он носил», – вспоминала великая княгиня Ольга. И теперь, приезжая в Покровское, он с удовольствием щеголял в шелковых рубашках с малиновым поясом, в лакированных сапогах… Когда спрашивали, откуда сие великолепие, он рассказывал о «царях», которые любят его и ценят – пусть односельчане не забывают, кем стал Гришка, на которого они доносили церковным следователям.
«Григорий сказал, указывая мне на свою атласную сорочку:
– Эту сорочку шила мне Государыня. И еще у меня сорочки, шитые ею.
Я попросил показать мне их… Жена Григория принесла несколько сорочек. Я начал рассматривать их…
– Что, на память хочешь
