бабулю и родителей.
Сам же Родион оставался гол, как сокол. Всё это я узнала после нашего развода. Выходила замуж я пусть и не по самой огромной любви, но веря в свою счастливую судьбу, что девочке без рода и племени несказанно повезло. А что относятся ко мне плохо – ничего страшного. В детском доме тоже поначалу не единороги по радугам скакали, привыкла, прижилась, и к новой семье собиралась приспособиться.
Жила с мыслью, что всё равно мне повезло. Да, родственники смотрели, как на мадагаскарского таракана, муж раздражался от одного моего вида, зато у Миши было всё, что только может пожелать маленький мальчик. Как оказалось, кроме любви, поддержки, самого простого человеческого отношения. Сочувствия, наконец!
– Я машину твою не видела, продала? – спросила Ника, выливая остатки из первой бутылки.
– Да, купила взамен кроссовер, – назвала я марку, на что подруга закатила глаза. – Что? – искренне возмутилась я. – Шустрая машинка, багажник удобно открывается, кресло легко помещается, и парковочное место найти проще. Разницу в цене внесла за ипотеку, хоть шерсти клок, заплатила за реабилитацию Миши и отложила чуток, вдруг попадём к тому доктору в Германии…
– Всё-таки Родион – редкая тварь, – вздохнула Ника, открывая вторую бутыль. – Так поступить с собственной женой, ребёнком…
– Другим наука, – выразительно посмотрела я на Нику, на что та усмехнулась.
Понятно. Это я выходила замуж, закрыв глаза двумя руками. Ника Мирону симпатизировала, даже любила где-то глубоко в душе, но не настолько, чтобы заранее не разузнать, что с активами у жениха, какие перспективы. Половину имущества в случае развода она не заберёт, не верится, что Мирон не постелил соломку, вступая в откровенный мезальянс с дочерью терапевта и учителя ОБЖ, но в долгах точно не окажется.
Некоторым при рождении даётся ум в придачу к мелкоморщинистому морфотипу, а некоторым славянский тип внешности и тотальный птоз мозга при вступлении в брак.
– Может, тебе квартиру продать? – предложила Ника. – Дорогая ведь, и платить, и жить, – посмотрела на меня с сочувствием.
– И что я получу? – горько улыбнулась я. – На эти копейки только комнату в коммуналке купить можно, а здесь удобно – инклюзивная среда, пандусы, площадки – всё оборудовано. В школу Мишку взяли, со скрипом, уговорами, но взяли же! Ему общение со сверстниками нужно, а не дома прозябать двадцать четыре на семь. Хочу ему нормальное детство, пока тяну, буду тащить.
– Ты смотри, если что-то нужно, сразу обращайся, – горячо обняла меня Ника. – Я своего хорошенько тряхану.
– Обязательно, – дежурно улыбнулась я.
Кто семейство Роди хорошенько тряханёт, тот три дня не проживёт, утонет в нечистотах. Пока Ника спускает деньги на сумочки, обувь и шампанское, смотрят, закрыв глаза, стоит направить в другое место, тем более на помощь неугодной, неблагодарной бывшей жене Родиончика – сразу начнётся другая песня,
