случае он, Гаврилов. Виноват во всем! И в том, что вышли так поздно (в разгрузку спать нужно было меньше!), и в том, что солярка загустела (кому на слово поверил? Синицыну!), и в том…
Гаврилов резко затормозил, открыл дверцу и пустил ракету: из-под балка на тягаче Леньки Савостикова выбивалось пламя.
Языки пламени, подгоняемые боковым ветерком, охватили всю левую стенку балка и подбирались к крыше. Несколько походников вгрызались лопатами в снег и бросали в огонь рыхлые комья, а Гаврилов и Сомов, задыхаясь от едкого дыма, откручивали болты, которыми балок был закреплен в кузове тягача.
– Батя, газ взорвется! – бросая лопату, крикнул Маслов.
– Трос, быстрее! – заорал Гаврилов. – Ленька, вон из балка!
Из тамбура один за другим вылетели два спальных мешка, вслед за ними выпрыгнул и начал бешено вертеться на снегу Ленька Савостиков, сбивая огонь с промасленной, заляпанной соляром одежды.
– Трос… Мигом!..
Братья Мазуры дотащили и подцепили к торцу балка тяжелый танковый трос. В кабине тягача Савостикова уже сидел наготове Тошка, за рычагами гавриловского – Никитин.
– Р-разом!
Тягачи рванули в противоположные стороны, и пылающий балок с грохотом рухнул на снег.
– Ложись! – взревел Гаврилов. – Куда?! Назад!
Последнее относилось к Леньке, который в дымящейся куртке ринулся к опрокинутому набок балку и стал лихорадочно срывать принайтованные к крыше ящики и мешки с продовольствием. Гаврилов подскочил к Леньке, ухватил его за руку и поволок в сторону.
– Ложись!
Взрыв, бурная вспышка пламени, и ночную темень прорезали тысячи разноцветных звезд: это взлетели на воздух баллон с пропаном и ящик с ракетами.
– Хорош фейерверк! – вскакивая, сострил Тошка, но Сомов дернул его за ногу, и Тошка упал.
Еще два взрыва, и над головами походников со свистом пролетели куски дерева и осколки разорванной стали.
– Дундук! – зло выдавил Сомов, прижимая Тошкину голову к снегу.
Еще мгновение, и разнесло последний баллон. Больше взрываться было нечему.
На том месте, где лежал балок, дымилась глубокая черная яма. Вокруг нее столпились походники. Из-под укутавших их лица подшлемников вырывались клубы пара. Постояли, отдышались.
– Капельницу, что ли, не погасили? – предположил Игнат.
– Мы с Тошкой уходили из балка последними, – припомнил Никитин. – Погасили, точно.
– Чего натворил? – хрипло спросил Леньку Сомов.
Ленька понурил голову.
– Не приставай, видишь, переживает, – съязвил Игнат. – Сосунок!
Сжав кулаки, Ленька, как слепой, пошел на Игната.
– Давай, давай морды бить! – рявкнул Гаврилов. – Я вам!..
Гаврилов круто повернулся и направился
