балке. Это делалось для того, чтобы установить наличие людей и прояснить ситуацию. Покидали тягачи и брели вслепую по колее, добирались до камбуза и с облегчением снимали подшлемники с обожженных ветром лиц. В этот раз пришли все, кроме Гаврилова да еще Алексея, который воспользовался остановкой и вводил в батину кровь новокаин и глюкозу.
– Надо искать Леньку, – начал Давид, – машина у него безбалковая, заглохнет двигатель – пиши пропало.
– А как ты собираешься искать? – посасывая пустой мундштук, хмуро спросил Маслов. – Локатор из Мирного затребуешь?
– Щенок! – зло сказал Сомов. – Знать бы, как далеко он попер…
– Далеко не мог, – примирительно сказал Давид. – Осознал, что видимости нет, остановился и ждет.
– Я, к сожалению, в этом не уверен. – Валера покачал головой. – Не в Ленькином характере остановиться и ждать. Боюсь обратного: понял, что заблудился, и шастает в поисках колеи.
– Это уж точно, шастает, – кивнул Сомов. – Силы на рубль, ума на копейку!
– Злой ты, Василий, – неприязненно проговорил Давид.
– Все высказались? – тихо, подражая батиной манере, произнес Игнат. И, выждав паузу, спросил: – Какие будут предложения?
– Искать, – твердо сказал Валера.
– Как именно?
– Пусть Вася решает. В связке, наверно, цепью.
Игнат ударил кулаком по столу – тоже батина манера, узнаваемая.
– Так и сделаем! Петро, сколько у тебя капронового шнура?
– Метров двести, – вскинулся Петя, доставая из ящика моток.
– Померзнем… – как бы про себя проворчал Сомов.
– Живы будем – не помрем! – отрубил Игнат. – Кто со мной? Ты, Валера, не суетись, Алешке и без твоих хворей делов хватает. И ты, Петро, ноги побереги… Давид, Тошка…
– Ладно, – буркнул Сомов. – Давай капрон. Только так, Игнат, ты, конечно, почти что начальник, а здесь мне не мешай.
– Командуй! – охотно согласился Игнат, застегиваясь. – Тебе и карты в руки.
– Двести метров мало, – прикинул Сомов. – Тошка, сгоняй в «Харьковчанку», притащи большой моток.
– Слушаюсь! – Тошка козырнул, натянул подшлемник. – Награда какая выйдет герою-добровольцу? – И, увильнув от подзатыльника, выскочил в тамбур.
– Значит, так. Один конец принайтуем к траку, обвяжемся, нащупаем колею – и гуськом по ней пойдем, я вперед, и вы трое следом, нет, лучше цепочкой, в шаге друг от друга, чтобы натяжку чувствовать. Ясно?
Слушали внимательно, знали, что в пургу или в поземку у Сомова просыпается особое чутье, каким не могут похвастаться даже более опытные и всякое повидавшие полярники. В Мирном Сомов был непременным участником всех поисковых партий, с ним шли охотно, веря в его непостижимый нюх, способность ориентироваться в метель. Биолог Соколов чуть ли не всерьез доказывал, что Сомов, как
