ри пристроился дурно пахнущий житель улицы. Свалявшиеся волосы прикрывала видавшая виды вязаная в рубчик шапка. Остальная одежда и руки казались одного цвета – подсохшей грязи. Но преподаватель мастерски игнорировал присутствие бомжа. Словно не должен был выгнать его взашей, ведь всех аспирантов знал в лицо!
– Ясина, напомните нам первый биологический закон?
– Любое изменение в теле человека является частью Специальной Биологической Программы, – выпалила я, уставившись в его необычные янтарные глаза. Почудилось, будто после понедельничного казуса в лаборатории он обращал на меня повышенное внимание.
– Больше не отвлекайтесь, – ласково попросил Руслан Игоревич. – Третий закон звучит так: каждая ткань организма реагирует на конфликт двумя способами. В активной фазе конфликта она наращивается. Тогда во второй фазе происходит распад опухоли.
Темы кандидатских в нашей группе всячески пересекались, и Руслан Игоревич по субботам начитывал последние научные изыскания в данной области и вокруг нее. Будто мы не могли изучать материал самостоятельно! Но возмущалась я лишь про себя и, скорее, из вредности. Ведь его манере преподавания стоило отдать должное – он разжигал в каждом аспиранте исследовательский огонь! Не давал утонуть в обилии информации и умело направлял в нужное русло.
– Во время активной фазы конфликта в органе растет колония бактерий прямо пропорционально размеру опухоли, чтобы на фазе восстановления произвести распад лишней ткани. Клетки «кричат», сигнализируют микроорганизмам: «мы усилили функцию. Идите сюда, ведь, когда защита больше не понадобится – придется прибраться!». – Руслан Игоревич тщательно вырисовывал мелом на доске опухший нос. – Именно тогда начнется насморк! И никак иначе! Не наоборот!
Преподаватель так восхищался деятельностью микроорганизмов, что я заподозрила в присутствии на лекции бомжа подвох. Единственное, что от меня ускользало: как это относилось к теме моей диссертации «Порфириновые структуры и заменители крови»?
Он явно намекал, что биохимия во всех живых клетках схожа. А взаимодействие между ними происходит слаженно. Две фазы? Новые биологические законы?
– Алиса? Где вы витаете? Ответьте, пожалуйста, на вопрос, – Руслан Игоревич когда-то взобрался на мой ярус и настойчиво постукивал мелом по исписанной маркерами столешнице.
– Это бессмысленно, – высокомерно заявила с первого ряда Лилия – долговязая натуральная блондинка. Она всегда держалась в стороне и считала себя умнее остальных. Жала штангу, но носила каблуки и пышные блузы. Впрочем, безупречный средний балл подтверждал ее успехи. Но однокурсница всячески демонстрировала свое превосходство. Казалось, чтобы чувствовать себя сносно, ей требовалось быть лучшей во всем.
Я изумленно воззрилась на преподавателя, ведь вопрос пропустила. А он нахмурил густые русые брови, отчего лицо неопределенного возраста сделалось смешным.
Точно цеплялся ко мне после понедельника!
– Микробов побаиваетесь? – со вздохом осведомился он и зачем-то покосился на нелегального слушателя. Тот поджал ноги и прикорнул. Лекция действительно выдалась неоднозначной и скучной. – Выходите к нам сюда.
Преподаватель ловко поддел меня под локоть и поволок вниз.
– Куда-а-а? – на автомате вскрикнула я.
– «За что?» – поправил он. – Впредь будете меньше отвлекаться. Это Саня. – Он указал на тело с терпким запахом свободы.
– Здрасьте, – выдавила я и кивнула.
Саня всхрапнул и подсунул под щеку ладонь. Сверху послышались смешки.
– Обни́мите? – предложил Руслан Игоревич. Мне?
– Простите? С чего бы? – опешила я, хотелось отодвинуться подальше, лишь бы не чувствовать сногсшибательный аромат.
– Полагаю, вы уже в красках представили, как по вашим нежным ручкам побегут толпы смертоносных микробов! Спустя пару часов поднимется температура, а в течение нескольких дней вы скончаетесь в страшных муках?
– Не хотелось бы, – промямлила я. – Скончаться.
– Ага! – почему-то обрадовался он. – Вот я и говорю, лекцию вы слушали совершенно невнимательно. А если бы вникали в суть, то поняли бы, что ни один микроб не страшен сам по себе. Только при наличии биологического конфликта невидимые человеческому глазу агенты помогают распаду опухоли.
– У меня прямо сейчас случился биологический конфликт. Я пойду? – блеснула сообразительностью.
– Ага! – повторил Руслан Игоревич.
Было ли это «Ага, иди» или саркастическое «Ага, разбежалась» – я так и не поняла. Саня неожиданно вскочил на ноги, пошатнулся и обхватил меня обеими немытыми ручищами. Я отпрянула, но вес учебного пособия не позволил уйти далеко. Мне тут же вспомнились
