обитательница замка, кроме него, можно было предположить, что тут какие-то чары для поддержания базовой чистоты.
А когда рядом с кроватью обнаружилась дверь, ведущая в ванную – то мне уже было совершенно наплевать, чья это спальня.
Жаль, полотенец или чего-то похожего нигде не нашлось, шкафы в комнате пустовали, поэтому сняла покрывало с кровати, чтобы потом вытереться им.
Скинула с себя всё и залезла в изящное корыто. Несмотря на то, что оно выглядело как музейная реликвия, произведение искусства – сантехника самая что ни на есть современная. Вот только горячей воды не оказалось, да и банных принадлежностей тоже. Только кусок мыла в мыльнице, которым пришлось смывать себя грязь и усталость.
Впрочем, у Нику приходилось довольствоваться и меньшим, поэтому я все равно радовалась возможности помыться.
Пальцы прошлись по клейму, которым метил Альбеску свою собственность. Меж лопаток, оно не ощущалось, не болело – но я знала, что оно есть. И никогда не исчезнет.
Закутавшись в красное покрывало, чистой, вышла из ванной.
В дверях стоял Платон. Выглядел он уже чуть лучше, но все равно держался за косяк.
Я остановилась, укутываясь сильнее, но мужчина, едва заметив меня, и сам отвернулся:
– Лучше тебе выбрать другую комнату, – тихо попросил он.
– Она твоя? – то, каким голосом была высказана «просьба», лишало даже возможности возмутиться.
Хотя, по сути, он сам сказал: «Выбери любую».
– С чего ты взяла?
– Фото на тумбочке, – я кивнула в сторону зеркала.
Платон нахмурился, проследив за направлением моего взгляда, а в следующий момент вокруг рамки возникло облако черного густого дыма, и та вдруг сама собой перевернулась изображением вниз. Послышался звук треснувшего стекла.
– Неприятные воспоминания? – предположила я.
– Это не мое фото. Это родители. – Платон все еще неотрывно смотрел в ту сторону, где лежала рамка, или, скорее, куда-то вбок. На кресло рядом с зеркалом.
– Они умерли? – едва слышно спросила.
– Нет, просто живут не здесь. – Крылья его носа трепетали, говорить подробнее он был не намерен. Свет в комнате вдруг замигал, но почти сразу вернулся в норму.
“Интересно, проводка тут тоже новая, как и сантехника? Есть смысл беспокоиться?”
– Ладно, хорошо, – смысла спорить я не видела. – Тогда дай мне пару минут, я переоденусь и лягу спать где-нибудь в друго… что ты делаешь?
Платон медленно поднял телефон, переводя взгляд то на экран, то на кресло. Что-то щелкнул, снова посмотрел на экран.
– Всё в порядке? – уточнила я.
– Да, в полном. Просто галлюцинация. – И, произнеся это словно нечто само собой разумеющееся, он развернулся и вышел из комнаты.
«Просто галлюцинация», – эхом повторила я, с подозрением уставившись на
