молчали.
– А мне нравится. – Неуверенно сказал папа.
– Привет мам, пап! – Я пожала плечами и улыбнулась.
Мама с шумом набрала в легкие воздуха, сняла с головы меховую шапку и обняла меня.
– Поговорим об этом позже. – Шепнула мне на ухо.
И не успела я сглотнуть густую слюну, как к телу тут же прижался отец. Чмокнул меня в щеку, уколол щетиной и сразу перешел к делу.
– Ну, что дочь? Ты нас чем встречаешь? Что на завтрак я спрашиваю? Мы с матерью в этом году еще не ели.
– Да ели уже ели. Петя прекрати свои новогодние шуточки.
Мама улыбнулась и вопросительно кивнула мне.
– Чай. – Я пожала плечами и тут же нашлась. – С бутербродами с красной икрой. Без вас открыть так и не осмелилась, это же дороговизна такая!
– Ой, Кир, ну ты как всегда скажешь тоже! – Совсем привычно запричитала мама. – Открывала бы, да и ела, все ж для вас покупаем для детей.
Отец улизнул от нас в туалет.
– Кир, давай по-быстрому чай с бутербродами отцу соорудим, и пойдем к тебе в комнату по-женски посудачим?
– Давай, – легко согласилась я. Мне и самой не терпелось узнать мнение взрослого человека. Что делать то теперь со всеми этими новшествами?
Мы ловко накрыли стол для отца и уединились в моей комнате.
– Это все мне? – Раздалось с кухни.
– Да! Ешь! – Отозвалась мама.
– Ну, спасибо, уважили старика! Новый год, икра…
– Ну, рассказывай!
Мама устроилась у меня на кровати, а я села напротив – за учебный стол и опустила голову. Короче провинилась я, мам, наказывай. Нормальные слова так и не подобрались, мама ждала, хлопала ресницами, а потом начала рассказывать.
– А знаешь, Кирочка, когда ты родилась, и тебя принесли и положили мне на грудь, у тебя был точно такой цвет волос. И глаза! Они как будто искрились голубым огнем. Это моя снежинка, говорила я всем медсестрам.
Снежинка? О! Почти Снежка. Ничего себе. По рукам у меня побежали мурашки.
– У всех младенчиков, – мама сглотнула слюну, – абсолютно у каждого есть лишний пушок на ушках и плечиках и иногда на спине. У тебя его было больше, чем у других деток. Ты была необычным ребенком, но меня это никогда не пугало. Я радовалась тебе, гладила, целовала, а ты смотрела на меня этими голубущими глазами. – По ее щекам покатились слезы. – Они приносили мне разные мази. Ну, медсестры эти. От волос, говорили, но я не брала. Я любила тебя такой, какая ты была. Моя особенная снежинка! – Ее рот скривился, и мама заплакала.
– Мам, ну ты чего?
Я обняла ее.
– Это я Кирочка от счастья. Ты ведь у меня такая красавица и умница! И это все тебе очень идет, ты выросла и стала такой…ну, такой женственной! Именно так я всегда тебя и представляла. Красавица, блондинка с яркими глазами.
Она провела над моей губой и добавила:
– Усы ты тоже высветлила, да?
