собрал по коридору то, что растерял и ретировался под мамино улюлюканье. И тут я поняла в каком я была напряжении. Я подтянула к себе маму за юбку, уткнулась в ее ладони и зарыдала. Слезы лились без остановки минут двадцать. Все дерьмо вышло, я оделась и пошла забирать со второго этажа свою дочь. Я даже не подумала, что на мне остались следы борьбы.
Я открыла дверь в Настину квартиру, и увидела, что банкет продолжают только Настя с Катериной. Они повернули ко мне головы, и застыли непонятно от чего. Что не так то, я что в грязи вымазалась? И тут я поняла, что девчонки увидели следы борьбы. Настя первая пришла в себя и спросила:" Что, прилетело за пьянку в женской компании? "
– Не, не успел, мать пришла.
– А следы от ран тогда откуда?
– К интиму принуждал
– Ну и дала бы, что жалко, что ли?
– Противно что то
– Какие-то вы неправильные девки. Вроде муж он тебе, а давать противно. А я бы сейчас дала любому, но никто не просит.
Настя налила бражки и подвинула мне кружку. Я замахнула напиток тремя глотками, и пошла собирать Ольгу. Одним рейсом домой я унесла Ольгу, покормила ее, уложила спать и пошла забирать манеж. И по пути мне налили еще. Это было лишнее. Я выпила, взяла манеж, вышла в подъезд, села на подоконник и заплакала. Так мне было плохо от того, что я представила перспективу Витькиного возвращения.
Ну что мне без него плохо? Нет, просто замечательно. Но он мне зачем-то нужен. Зачем? Ведь дня через три придет насовсем и начнется ад. А потом я рожу, и будет еще хуже. Ну вот как вывести из моей головы этого долбанного Витьку? Не могу, хоть ты тресни. Я порыдала минут пятнадцать и пошла домой. Ведь надо было спать и жить дальше.
Утро было солнечным. Летнее утро и не могло быть другим. Но меня тянул к земле живот. По крайней мере мне так казалось. И я, покормив Ольгу, решала, как мне дальше жить. Потому что свободы мне осталось дня два, я это точно знала. И надо их было истратить с пользой. Но я не могла понять, что для меня польза, и кроме этого, Ольгу оставить было не с кем.
Но вселенная умна и предупредительна. В десять часов утра вдруг прибежала давно не появлявшаяся в моем окружении Маринка. Конечно же ей надо было, чтобы я посидела с ее дочкой. Сказала, что часа два, значит придет часов через пять. С одной стороны хорошо, можно будет Ольгу с ней оставить, если понадобится, а с другой стороны, я не знала зачем кому-то оставлять Ольгу.
Тельце мое активно отзывалось на эротические фантазии, но уж очень меня, приземлял живот. А еще я не знала, с кем реализовать эти фантазии, хотя понимала, что скоро не будет ни фантазий, ни возможностей. Поэтому я забрала Маринкину Аньку и отпустила Маринку туда, куда она хотела. Две коляски я вытащила на улицу, сама уселась с ногами на скамейку и задумалась.
Но, думай, не думай, а никаких светлых перспектив я не видела. В том смысле, что перспективы я должна была изобразить сама. Сама придумать, и сама реализовать.
