в этот единый порыв – восторг понимания того, что рядом с тобой тот, кто не предаст. Нет, не друг, не брат – нечто большее, нечто связанное с долгом, честью и отвагой – понятиями, которые до этого казались мне напрочь фальшивыми. А ведь именно мы, люди, сделали их пустыми, ничего не значащими – просто словами, вылетающими из ртов политиков, инструментом манипуляции в попытках заставить ничего не понимающих разумных превращаться в стадо, идти куда-то в непонятную даль с непонятными целями. Но здесь все совсем иначе. Здесь важна общность не ради цели, а ради единения. Казавшиеся дикими и даже туповатыми орки понимают, что вождь не просто лидер, а один из них, первый среди равных, и он с радостью отдаст свою жизнь за любого из своих соратников. Он не станет прятаться за спинами, а встретит смерть в первых рядах.
Я и сам не заметил, как начал притоптывать и даже вскрикивать в унисон толпе. Танцоры стремительно двигались не только вокруг костра, но и вокруг свой оси, как листья, подхваченные торнадо в безумном хороводе.
Что сказать, это было одновременно ужасно и прекрасно; примитивно и утонченно; безумно и кристально понятно. Рокотавший сильно и мощно ритм тамтамов словно заставлял вздрагивать вселенную. И вдруг он оборвался. Тишина, воцарившаяся вокруг, стала словно черной дырой, в которую утекали не только случайные звуки, но и мысли. В голове было пусто и светло, а на душе легко, и все в этой жизни словно встало на правильные места. Есть черное и есть белое. Есть друг и есть враг. Есть правда и есть ложь. Все остальное абсолютно не имеет смысла. Окружавшее меня орки и тяжело дышавшие танцоры постепенно начали приходить в себя, и мир возвращался из состояния кристальной ясности и четкого разделения понятий к житейской мути и фальши. В мои мысли снова проникали осторожность, недомолвки, корысть и какие-то подленькие мотивы. Я снова становился человеком.
Толпа вокруг меня забурлила, и началось казавшееся бессмысленным хаотическое движение, но, скорее всего, таковым оно было только для меня, потому что каждый из орков знал, куда ему нужно идти. Причем в этой толпе меня никто не затоптал. Мало того, даже не толкнул! Казалось, что пока еще сохранились остатки единения, не позволявшие нам натыкаться друг на друга. Правда, мне от этого легче не стало, я совсем не знал, куда идти. Хорошо, что Бисквит быстро нашел меня в этой толпе, а еще лучше было то, что он уже вернул на место свою набедренную повязку.
Раздутые ради танца мышцы, делавшие его фигуру практически в полтора раза шире, втянулись на свои места. Насколько я знал, у моего друга из-за подобных метаморфоз сейчас не самое лучшее самочувствие. Впрочем, по его просветленной, счастливой морде и не скажешь. Уверен, что ради пережитых моментов он готов и не на такое.
– Ну и как тебе? – заглядывая мне в глаза, словно пытаясь увидеть там скрытый смысл, спросил мой зеленокожий друг.
– Честно? – Я на мгновение задумался. – Это было мощно.
– Я же говорил! – с
