то слово, что он говорил.
– Но я не хочу быть изгоем.
– Солнышко, ты не изгой. Ты само совершенство. – Купер погладил дочь по щеке. – Послушай. Можно иметь рыжие волосы или быть умной. Это лишь часть тебя, и из этого вовсе не следует, кто ты. Ты всегда есть ты.
– Но почему мама испугана?
«От нее не отвертишься. Умная девочка».
Когда Натали была беременна, они часто и подолгу обсуждали, что и когда говорить детям. Когда сказать, что Санта-Клаус не настоящий, а лишь персонаж для игры; как ответить на детские вопросы о мертвой золотой рыбке, о Боге и об употреблении наркотиков. Они точно вычислили, как поступать, чтобы не врать ребенку и не смущать, давая слишком рано информацию об окружающем мире.
Забавно, но им и в голову не приходило, что их ребенок сможет читать их насквозь.
А его дочь с легкостью видела и верно интерпретировала мельчайшие сокращения мышц его глазного яблока.
«Она точно первого уровня».
– Есть люди, – медленно, тщательно подбирая слова и сохраняя непроницаемое выражение лица, проговорил Купер, – которые хотят знать о людях, подобных нам. О людях, которые могут делать то, что можешь ты, и то, что могу я.
– Почему?
– Это сложный вопрос, моя радость. Тебе лишь надо знать, что мама не боится тебя. Она лишь… удивлена. Один из таких людей позвонил ей сегодня утром и очень сильно ее удивил.
– Эти люди недоумки? – немного подумав, спросила Кейт.
Купер вспомнил о Роджере Диксоне:
– Некоторые. А большинство – вполне приличные люди.
– А те, что звонили маме, недоумки?
Купер кивнул.
– И ты им накостыляешь?
Купер рассмеялся:
– Если только без этого никак не обойтись. – Он поднялся и прижал дочь к бедру. Она была уже слишком большой для этого, но его желанию сейчас не воспротивилась. – Не беспокойся ни о чем. Мы с мамой все уладим. Никто…
«Если тест покажет, что она первого уровня, ее отправят в академию.
Ей там дадут новое имя. Имплантируют в тело микрофоны.
Заставят постоянно бояться и никому не верить.
И ты ее никогда не увидишь».
– …не причинит тебе вреда. Все будет хорошо. Обещаю. – Купер вгляделся в ее глаза. – Ты мне веришь?
Пожевывая нижнюю губу, Кейт кивнула.
– Ну вот и отлично. А теперь пошли есть яйца.
Купер направился к двери.
– Папа.
– Да?
– Ты испуган.
– Разве я выгляжу испуганным?
Кейт покачала головой, затем кивнула и еще сильней закусила губу. Наконец сказала:
– Не знаю.
– Да не испуган я, солнышко, не испуган. Обещаю, все будет хорошо.
«Страха нет.
Ни капельки.
Лишь безудержная ярость».
