их друг другу. На деле же, как мне представляется, и родовое, и этнонациональное, и социально-политическое, многонациональное в своей гражданской общности есть различные по историко-культурной сущности элементы единого бытия многонационального общества и человека. Нет и не было общностей и общественного развития без человека. Нет человека без людей, а люди – это уже коллективные существа, которые формируются исторически на различных территориях и на основе вырабатываемых ими в результате совместной деятельности социально-культурных и иных традиций с особенностями, характерными для своей общности.
Бытие есть присутствие в реальном мире, но бытие еще и момент переживания и преобразования этого мира. Тут неуместны противопоставления, объявление, к примеру, этноса, этнонации продуктом мифологии, исходя из экзистенциалистского подхода, что бытие вообще есть абсолютное зло, которое переносится на бытие рода, этноса, этнонации, а значит и полиэтничность, многонациональность. «Абсурдно, что мы рождаемся, абсурдно, что мы, – умираем», – писал основоположник экзистенциализма Ж.-П. Сартр[32]. Для них нет родовой сущности человека, как нет и Бога. Человек, оторванный от всех корней бытия и духа, сам творит себя. Главное – свобода, а свобода – это хаос. На этих основах выстраивается модернистская теория этноса, теория этнонаций, теория и практика этнонационального вопроса теми, кто отрицает нации, пишет «Реквием по этносу» (В.А. Тишков).
Теория развития состоит из единства объективной и субъективной сущности вещей и явлений. Этногенез и антропогенез – две стороны развития реального мира, диалектика его многообразия. Единство субъективного и объективного раскрывает сущность практической деятельности человека и общества. Отрывая субъективное и объективное друг от друга, мы тем самым уходим от поиска и реализации технологии управления процессами этнонационального и многонационального развития.
Отсюда и рост конфликтогенности по всем параметрам социального и культурного развития российского общества внутри как отдельных наций-этносов, так и многонационального государства в целом, состояние и перспективы которых, в той или иной степени, находятся в прямой зависимости от экзистенциальных подходов, по которым образ мира, по Сартру, есть образ крушений и катастроф. Речь прежде всего идет не только о состоянии, но и о ценностном содержании таких вечных категорий, как народ, этнос-нация, многонациональный народ, нация-согражданство, нация-государство. Их восприятие находится в многоэтнонациональном, многоконфессиональном, но в едином в сущности социально-политическом, человеческом мире. Вне связи с состоянием народа, его этнонациональным самочувствием не проходит ни одна трансформация. Здесь взаимосвязь и взаимообусловленность объективны. Иначе поиск причины кризисов и смуты закончится поиском виноватых в многонациональной России. Тем более, что внутренние противоречия (характерные для данной этнонациональной сферы)
