потому что желание защищать Элю уже мне не подвластно.
Выбираю чуть отступить и перестать так очевидно палиться, вместо этого пишу Голодному, чтобы менялся с фэйса и глаз не сводил с девчонки, когда сам частично ухожу в болтовню с другом. А уже через два часа по-настоящему жалею об этом.
Выходим с Каем перекурить и ещё с минут двадцать стоим у тачки, на которой он приехал, – да-да, сплетнями теми самыми обмениваемся. Но у меня хоть заметно с мыслей давление спадает, пока не думаю о разбойнице ежесекундно.
Она внутри, Голодный пару раз отписал, что её особо сегодня не дёргают, поставили наблюдать больше за работой других, так что меня почти отпустило.
Как от совести, так и от озабоченности.
Можно сказать, Эля ничего не делает, а с деньгами отсюда уйдёт приличными, если учесть, что за одну смену такие суммы мало где платят.
Но… я забываю один важный момент. Из головы выпадает, так как мы давно не брали новых администраторов на работу. Их достаточно, это Эля у нас – внеплановое расширение штата, однако это не мешает «принять» её в команду, как всех до неё принимали.
Устраивают ей «Армагеддон». Этакая внештатная ситуация полного пздеца. Выдержку дают возможность проверить, а заодно всем сразу понятно становится, сможет ли новенькая дальше работать.
Не одобряем их внутренние приколюхи, но и не запрещаем. Яна прекрасно знает своё дело, мы все ей, как себе, доверяем. За столько лет работы ни разу не подвела.
А вот сегодня я впервые на неё по-настоящему злюсь. После третьего сообщения Голодного. Трубка стоит на беззвучном, проверял же время от времени, это вот когда мы с Егором выходим, так сказать, попрощаться, я не посматриваю каждые пять минут на экран. А тут один остаюсь, Кай уезжает, а я ещё задерживаюсь на улице мысли проветрить и подумать, что планирую делать после сегодняшней смены с малышкой.
Ещё раз сказать, что долг прощен и ей не обязательно выходить на смены?
Окей, тогда мне самому нужно ей говорить откровенно, что хочу продолжить общение, потому что стопроцентно решаю, что отпускать её нет желания.
У меня, можно сказать, впервые сердце дало о себе знать – «розовое» определение какое-то, но ведь оно так и есть. Я его чувствую, каждую вокруг него мышцу, которые ощутимо натягиваются, как оно тяжеловато шарашит рядом с малышкой.
А с тем самым гребанным третьим сообщением Голодного оно и вовсе выдаёт самый болезненный по ощущениям толчок.
На первом ещё разгон брать начинает, в натяг назад и с каждым только дальше оттягивается…
«Потерялась из вида. Минут пятнадцать уже нигде нет»
«Яну позвал»
«Нашлась, с Яной, плачет»
Размах – до упора натяг – удар.
Пздц.
– Где она?
Требую? Рычу, бля, похоже, потому что Яна аж шарахается от меня, когда перехватываю её через минуту уже у бара. Глаза удивлённые, недолго, но шок она точно успевает
