кошмар может иметь такой. И имя моему кошмару – Энфрей Деалрон.
В его внешности – нынешней внешности, под гримом, разумеется – не было ничего примечательного. Впалые щёки, блёклые глаза, нос с горбинкой, однако даже так он производил впечатление. Мы всегда выбирали похожих людей для перевоплощения, ведь невозможно загримироваться под низенького толстячка, если ты болезненно-худой и довольно высокий – рост-то никуда не спрячешь. Поэтому выбирали похожее телосложение, рост, а уже потом маскировались, в первую очередь перенимая походку, жесты, манеру говорить.
– Какие у вас ретивые поклонники, – сказали с непонятными мне интонациями, несколько раздражённо, – адептка…
– Софиэль Тезенс, – подсказала я, прекрасно понимая, что он узнал меня точно так же, как и я его.
– И почему я не удивлён? – хмыкнул он.
Двойной смысл… И мы оба поняли, о чём идёт речь. Выпустив магическую сеть, ректор, точнее, герцог нейтрализовал слишком буйных студентов, дабы прекратить всё это безобразие, а я думала: как бы незаметно отсюда уйти?
Ничто не предвещало беды, и вот тебе раз – моя беда стоит рядом. Имя моей беды было Энфрей Деалрон, герцог не этого королевства.
Разумеется, сейчас, как и всякий сотрудник тайной канцелярии любой страны, он выглядел иначе – как ректор Сэмиль Алвин, и ничто не выдавало в нём Деалрона – он притворялся тем, кем не является, но я всё равно его узнала. Почувствовала.
Единственный во всём мире, на кого моя магия не действует. И я так и не узнала, почему.
Мне крышка. Следовало сразу отказаться от этого дела. Обставит меня как в прошлый раз, а мне потом собирай осколки собственного самолюбия.
– Кажется, я знаю, откуда растут ноги этого сумасшествия. Заметьте, адептка Тезенс, вы – единственная, кто не предаётся разврату.
– Это было сказано с осуждением или восхищением? – хмыкнула я. – А может, с завистью?
Алвин прошёл вперёд, понюхал один из стаканов и поморщился, после чего перелил содержимое в пробирку. Меня полоснули взглядом, в глубине которого плескалось веселье. Он обернулся к преподавателям, которые уже почти угомонили порочных студентов.
– Этих – в лекарское к-крыло, а адепткой Тезенс я займусь л-лично.
Эй, а чего мной заниматься? Не надо мной заниматься. Вы лучше тоже пунша выпейте, глядишь, и подобреете.
И всё-таки… что с ними случилось? Не зря запах мне показался странным. Но неужели это всё Энфрей? Забрался ко мне в комнату, чтобы… изменить состав алкоголя? Это даже звучит смешно. Так и представляю ректора, тайком пробирающегося в комнату студентки, особенно учитывая, что это и не ректор вовсе, а один из самых влиятельных герцогов нашего мира.
Нет, не мог это быть он. Даже если он решил пошутить… всё равно как-то слишком мелко с его стороны. Если он разгадал, кто я, то явно не будет делать подобного. Если только не хотел, чтобы пунш выпила я и… о, тогда я бы возжелала кого-нибудь?
