нельзя сказать, чтобы фронтовиков везде ждали с распростертыми объятиями. Работы было много, но вот хорошей и прилично оплачиваемой, конечно, не хватало. А прежние места, с которых рабочие четыре года назад уходили на фронт, уже давно были заняты другими людьми. Иногда демобилизованных не принимали на работу по специальности или предлагали низкую, не соответствующую их квалификации заработную плату. Так, из сорока семи фронтовиков, вернувшихся на свой родной завод «Красный химик» во Владимирской области, только шестнадцать человек получили работу по специальности, остальные же были направлены на заготовку дров. В других областях было примерно то же самое.
Ну а про жилье уже говорилось выше. Эта проблема была одинакова и для бывших фронтовиков, и для тех, кто трудился в тылу. И тем, и другим приходилось ютиться по коммуналкам, баракам, развалюхам, а то и по землянкам.
Актриса Лидия Смирнова печет пироги на своей кухне. 1958 год
Илья Эренбург
Первая демобилизация после взятия Берлина. Медицинские сестры на пути к поезду, который повезет их на родину.
Была и еще одна проблема, затронувшая фронтовиков в первую очередь. Здоровье.
Всю войну люди провели в состоянии постоянного стресса для организма, держащего их буквально на грани человеческих возможностей. И конечно, максимальный уровень этого стресса был на передовой. Тем более что Советская армия в отличие от всех остальных не практиковала отпусков, за исключением вынужденного отпуска по ранению. «Солдаты Красной Армии все время находились в страшном психологическом напряжении, которое не имело прецедентов в истории войн, – писал чешский историк Б. Шнайдер. – Усталость и психическое истощение перешагнули все мыслимые границы».
Но этот стресс приводил к тому, что, пусть и съедая все ресурсы, организм держался, не поддаваясь обычной бытовой усталости и болезням. За четыре военных года была отмечена рекордно низкая заболеваемость обычными «мирными» болезнями. Солдаты месили грязь, воевали по колено в воде, спали на голой земле, но при этом не только воспалениями легких, но даже обычными простудами почти не болели.
Однако стоило вернуться к обычной жизни, и вся накопившаяся за годы войны физическая, моральная и психологическая усталость тут же свалилась им на плечи. «Люди непризывного возраста как-то сразу почувствовали, как они устали, – вспоминал Илья Эренбург, – пока шла война – держались, а только спало напряжение – многие слегли: инфаркты, гипертония; зачернели некрологи… Солдаты вернулись в города, разбитые бомбами, в сожженные деревни. Хотелось отдохнуть, а жизнь не позволяла».
Были на каждой улице и свои инвалиды. У аптеки на Сретенке я часто встречал небритого старика в шинели, который все время трясся. Он просил милостыню.
