стола и пойдем в выделенную нам супружескую спальню.
– А может, не надо? – пролепетала я. – Я не специально. Я думала, там кот.
– Я что, по-твоему, идиот, на одном месте сидеть? – фыркнул Тимофей. – Знаю я тебя. Один раз уже попался.
– Вот вроде взрослая девица, – Гвидоша-а-а прищурил голубые глаза, – а ведешь себя как маленькая девочка.
– Ну, ты и… – я даже не знала, что сказать на подобное высказывание мужчины.
С одной стороны, он был прав. Я не всегда вела себя так, как подобает царевне, а с другой… Уж лучше быть такой, чем безразличной ко всему и вся царицей, какой была Лебедь. Доходили до наших земель слухи, что эмоций у нее было меньше, чем у царевны Несмеяны. Я, по крайней мере, не притворяюсь хорошей. Да, во мне много недостатков и иногда со мной сложно найти общий язык. Но не настолько же я плохая?
Перевела взгляд на отца. Надо было прояснить ситуацию.
– Отец, – заговорила тихо, чтобы больше никто не услышал, – могу ли я надеяться, что ты выделишь мне отдельную комнату? А еще лучше будет, если я останусь в своей.
– Милая, – Серомор прямо-таки лучился счастьем, – супружескую спальню уже подготовили.
– Но я не хочу, – застонала.
– А придется.
– Но батюшка…
– Я все сказал, – отрезал родитель.
Приглашенные гости стали уже косо поглядывать в нашу сторону.
– Повезло тебе, – зло стала говорить, – что здесь много народу, и я не могу использовать силу.
– Угрожаешь отцу? – удивленно спросил Серомор.
– Нет.
Лукавила, конечно. Еще как угрожала.
– Ой, – спохватилась я, только сейчас обнаружив, что браслета-блокатора на моей руке больше нет. – Как…
– Я снял, – произнес Гви.
Непонимающе посмотрела на мужа. Когда успел? Кажется, этот вопрос задала вслух.
– Ты так погрузилась в свои мысли, когда мы летели сюда на Горыныче, что не замечала ничего вокруг себя. Даже то, что Тимофей как следует продрал тебе сарафан своими когтями, ну и момент, когда я снял браслет, тоже пропустила.
– Но как ты смог?
– Муж имеет на это право.
Надо же, а я и не знала… И теперь, получается, браслет у него и он может в любой момент надеть его обратно.
Царь Гвидон встал, отодвинул стул и протянул мне руку.
– Пойдем, все ждут, когда мы удалимся.
И ведь, правда, сидят, смотрят…
– Идите, давайте, – нетерпеливо мурлыкнул из-под стола кот. – Как только вы удалитесь, самый пир начнется.
Ну да… как я могла забыть о таком? Ведь пару лет назад Доброслов женился.
– Пойдем, душа моя, – ласково-ласково пропела я. А взгляд мой, в свою очередь не обещал ничего хорошего. И пусть, касаясь его руки своей, я испытывала непонятный трепет, просто так не сдамся. Меня лишили свободы, увезут
