пройти. Но как только он это подумал, так прежняя боль возобновилась с еще большей силою. В раскаянии он снова пошел в церковь, помолился о прощении ему его грешных мыслей и прикосновением занавеси на этот раз был исцелен окончательно. Рассказ свой Григорий заключает следующими словами: «Каждый человек может из этого происшествия вывести поучение, что не следует прибегать к земным средствам тому, кто раз уже имел счастье испытать врачевание небесными средствами».
Древние способы гадания тоже вошли в употребление с применением к ним христианских форм. Один из очень употребительных способов состоял в том, что, закрыв глаза, открывали Библию и клали палец на открывшуюся страницу. Найденный таким образом текст должен был служить указанием того, что надо делать. Высшие церковные власти предостерегали, однако, против употребления такого способа в неважных житейских делах.
Норманны и финны
Отношение норманнов к другим народам
Наши сведения о религиозных и суеверных представлениях норманнов имеют, можно сказать, исключительным своим источником «эдды» и исландские «саги». Последние, несомненно, были написаны уже после введения в Исландии христианства, именно в XII и последующих столетиях; поэтому можно было ожидать, что составитель их часто будет вводить свои личные христианские взгляды в круг языческих понятий, выражаемых сагами. Однако, по-видимому, это имело место лишь в очень незначительной степени. Характерные для христианства взгляды проявляются в сагах лишь крайне редко и то лишь в тех случаях, когда речь идет о событиях, происшедших после введения христианства.
Так, например, существует большая разница между временем до и после введения христианства во взглядах на то, насколько позволительно употреблять искусство волшебства. Если дело идет о событиях предшествующих христианству, то употребление рун и чародейных заговоров никому не ставится в вину даже в том случае, если они применяются с целью сделать зло. Но всего лишь полвека спустя Энгаль, убийца Греттира Сильного, был объявлен альтингом (народным собранием) лишенным мира за то, что он одолел Греттира посредством волшебства; и в этом случае было установлено, что всякий, кто будет употреблять такие запрещенные способы, должен считаться «лишенным мира». Таким образом, в этом месте автор высказал большую верность преданию, тогда как ему как христианину очень легко было отнестись с порицанием ко всякому языческому волшебству, в чем бы оно ни проявлялось. Поэтому мы можем быть достаточно уверенными, что и в других местах саги дают нам вообще правильное изображение отношений, существовавших в языческие времена.
Часто возбуждался вопрос о том, где было первоначальное отечество тех религиозных и суеверных представлений, которые нашли свое выражение в сагах, возникли ли они на севере или же были заимствованы от других народов и только получили у норманнов свое дальнейшее развитие. Мы, однако, не можем распространяться здесь по этому
