светлую бровь, в уголках губ появилась улыбка.
– Я вам хорошо заплачу. В шесть раз больше, чем запросите.
За спиной послышался шорох: Сифиздилла свернула лепесток в трубочку и явно подслушивала. Главное, чтобы её не увидела посетительница.
– Нет, деньги тут не решают, – мягко сказала я. – У нас будут проблемы с законом, мне с напарницей придётся закрыть лавку, что совершенно неприемлемо. Мы только приехали и начали своё дело. Поэтому… Эй!
Пока я говорила, странная панна достала из кармана нож с изогнутым лезвием и приставила к собственному горлу. Алая капля потекла по белой коже, впиталась в кружевной воротник.
В серых глазах застыл лёд. Розовые губы дрогнули, раскрываясь:
– Если вы не согласитесь сделать миилестибу, я убью себя прямо здесь.
Глава 2
Я даже забыла, что нужно делать, поняв… поняв, что не могу ничего сделать!
Как вообще надо вести себя, когда в лавку зашёл псих-клиент? Большое-большое упущение с твоей стороны, Ядвига Торба! Необходимо срочно разрулить ситуацию, а потом бегом на курсы по психологическому управлению нестабильными панночками и панами.
Я ухватила стакан с водой, в которой, по счастью, уже были капли тонизирующего настоя. Не успокоительное, но однозначно прочищает голову.
Подлетев к девушке, взяла её за руку и усадила за столик с образцами трав (о Златовласая, не успела разложить!), всунула воду, вовремя вытянув нож из пальцев. Охо-хо, а пальчики-то подрагивают. Значит, бравада с самоубийством не такая уж серьёзная, как можно было подумать.
– Пейте, – твёрдым голосом велела я. – Это помогает.
– От чего? – вяло отозвалась та.
– От всего, – выпалила я, мысленно присваивая себе высший лекарский разряд. – Пейте!
Она настолько растерялась, что сделала глоток. Один, второй, третий, а потом и вовсе всё залпом до дна. Так, хорошо, надо запомнить, что вот дальше в таких пропорциях и мешать. Розовых лепестков больше не надо, иначе слипнется. А вот сейчас в самый раз.
Пока девушка пила, я невольно взвесила нож в руке. Тяжёлый. И такой… металл с каким-то удивительным синим оттенком. Смотришь – и ощущение, словно в серебро бросили растёртые сапфиры. Чуть поворачиваешь в сторону – вспыхивают яркие искры. Завораживает. Красиво. Интересно, это работа мастеров Ридзене? Или откуда-то привезено?
Впрочем, сейчас не об этом.
Тут нужен глаз да глаз. Как бы в лавку не пришлось звать парней из управления. Кто знает, что у неё в голове.
– Панночка, вы так не рубите с плеча, – заворковала я, отбирая стакан и вытаскивая из шкафчика сладости на тарелочке с национальным латрийским узором. – Знаете ли, в жизни бывает всякое, но это совсем не причина, чтобы обрывать её из-за любви.
Поставив тарелку перед девушкой, повернула голову и взглядом дала задание Бунжику сделать чаю. Тот озадачился, но упираться не стал, потому что дело и правда
