прилетел, потому что не любит, когда люди знают, чем он занят, – моим друзьям особенно понравилась эта история. Утром в день нашей встречи он написал мне кучу странных агрессивных писем, очень неприятных. Уже вечером за ужином он объяснил, что чувствовал, будто обязан радостно предвкушать встречу со мной – а он не любит, когда его к чему-то обязывают, потому и написал. Он сказал, что ему тяжело управлять гневом. Что он печально известен своими трудными отношениями, потому что склонен замыкаться в себе. За несколько дней до его приезда я перечисляла Донне де ля Перьер его недостатки – после каждого пункта Донна восклицала: «Есть!» К концу списка мы сгибались пополам от хохота. Встретившись с ним в ресторане, я выскользнула в уборную, чтобы написать ей о своих первых впечатлениях.
Когда Буддист меня бесил, я выкладывала кусочки его писем в фейсбук. «Вот как Буддист смеется над тобой: „Твое самозабвенное сострадание достойно изумления, не так ли?“» «Вот как Буддист заканчивает оскорбительное письмо-нападку: „Да обретут все тела покой и легкость“». Люди лайкали их или оставляли комментарии. Я отправила особенно безумные отрывки из его писем знакомым писателям, чтобы узнать их мнение. Они поддерживали меня. Они говорили, что он ужасен. Они советовали избавиться от него.
Ариана Рейнс:
о доди, какой кошмар. не знаю всех подробностей, но он похож на нехудожника, вдохновленного твоими произведениями и необузданной эмоцией внутри, он думает что типа творит искусство играя с тобой в эти игры, потому что не станет же он рисковать своими чувствами не знаю. возможно он из тех кто может справляться с эмоциями лишь когда они поступают в каком-то обработанном виде. не нравится он мне. ну наверное ни к чему не обязывающий флирт это тоже некая техника доминирования, а поддразнивание + запирательство эротичны. до какой-то степени. и не для меня! ненавижу когда мне так ебут мозг, просто нет, ну или я превращаюсь в грубую садистку. думаю мне бы не хватило духу на такие игры, а может я слишком слаба для такого.
Ну конечно, всё закончилось плохо. Недавно я попыталась разрулить ситуацию с Буддистом. Полный провал. Брэдфорд Нордин о моих попытках: «Может, все эти ужасные переживания стоит направить в работу, чтобы душевная боль приносила пользу, становилась произведением? Оно уже написано (притом хорошо), так зачем ты прячешь голову в песок?» Брэдфорд имеет в виду недавно законченный рассказ/мемуар на тысячу слов под названием «Буддист», текст настолько непристойный, что краснеет душа. Тысяча слов звучит вполне достаточно; больше писать о нем – «по-настоящему» писать – у меня нет никакого желания. Мне нравилось работать сжато, придавая этой вульгарной и пустячной истории тонкость. Я даже придумала сюжетную линию главного героя, как это делают в художественной литературе. Момент «сейчас» длится несколько минут, но содержание расширяется и вихрем выбирается за рамки, как будто «сейчас» – это центр торнадо, а всё остальное
