и является обязательной стадией правореализационного процесса»[93].
В современной уголовно-правовой литературе утверждается, что «предметом толкования уголовного закона должен быть текст»[94]. Формальное признание текста уголовного закона предметом толкования нашло свое отражение в Модельном уголовном кодексе, где сформулировано положение, согласно которому «содержание уголовного закона следует понимать в точном соответствии с его текстом»[95]. Однако текстологическая потенция толкования как в общей теории права, так и в уголовном праве в основном декларируется. Реально в юриспруденции доминирует грамматический (языковой) подход к толкованию нормативных правовых актов, так как считается, что «без грамматического анализа в принципе невозможно понять смысл закона»[96],[97].
Следует отметить, что судебное толкование зачастую опережает доктринальное. Анализ содержания конкретных научных работ по вопросам квалификации развратных действий показывает производность уголовно-правовой науки по отношению к судебной практике. В работах, изданных до принятия постановления Пленума Верховного Суда РФ от 4 декабря 2014 г. № 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности»[98], в качестве типичных развратных действий интеллектуального характера (т. е. без физического контакта с потерпевшим) приводятся: показ малолетним порнографических фильмов, фотографий[99]; демонстрация порнографических материалов, предметов, аудио-, кино- или видеозаписей, изображений порнографического характера, чтение порнографической литературы, ведение бесед, разговоров, рассказов на сексуальные темы циничного характера[100]. И мы не находим упоминания об использовании для совершения развратных действий возможностей сети Интернет. Данный пример проиллюстрировал, как сложные вопросы квалификации, в особенности оценочных признаков, преступлений могут получить свое единообразное разрешение именно в результате судебного толкования уголовного закона. Тем самым подтверждается необходимость обобщения судебной практики для единообразного толкования, а изменение правовой позиции Верховного Суда РФ по тому или иному вопросу, по мнению ряда авторов, свидетельствует «об отсутствии косности судебной системы и правовой системы в целом»[101], позволяет судье обоснованно решать вопросы назначения наказания[102], соответствующие международным стандартам правосудия[103].
А. И. Александров[104] выделяет характерные черты судебного толкования уголовного закона:
• является разновидностью государственной правоохранительной деятельности;
• осуществляется гласно;
• его субъектами выступают судьи судов общей юрисдикции
БВС РФ. 2015. № 2.
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / В. П. Верин, О. К. Зателепин, С. М. Зубарев [и др.]; отв. ред. В. И. Радченко; науч. ред. А. С. Михлин, В. А. Казакова. 2-е изд. М.: Проспект, 2008. С. 217.
Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Г. Н. Борзенков, А. В. Бриллиантов, А. В. Галахова [и др.]; отв. ред. В. М. Лебедев. 14-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт, 2014. С. 350–351.
