перед ним мог стоять кто-то другой.
– Так точно, – ответил я.
– До меня дошла информация, что вы будоражите сокурсников, провоцируете беспорядки в группе. Занялись какой-то групповщиной. Такое поведение недопустимо для советского студента. – сразу с места в карьер на повышенных тонах начал выяснять отношения замдекана.
– О каких именно беспорядках идет речь? – спокойно спросил я, не обращая внимания на его тон.
– Вы провоцируете конфликты, толкая студентов на противостояние с деканатом. Вы кем себя возомнили?! – взорвался замдекана, выведенный из себя моим спокойствием и тем, что его попытка сразу запугать меня и подавить не принесла плодов.
– Я просто пытаюсь выяснить, кто на меня наговаривает, – я уверенно стоял на своем, – я совершенно точно знаю, что ничего из того, о чем вы говорите, не делал.
– Чем вас не устраивает Брагин в качестве комсорга группы? – резко сменил тон замдекана, бросив попытки задавить меня авторитетом. – Сами хотели это место занять?
– Ни в коем случае, – спокойно выдержав его взгляд, ответил я. – Просто, это должность выборная. Я всего лишь поинтересовался, кто голосовал за Брагина. Выяснилось, что никто. Хотелось бы, чтобы нам дали возможность принимать участие в таких серьёзных процессах, как выборы старосты группы, комсорга и профорга, руководствуясь принципами студенческого самоуправления. Нам с этими людьми учиться и работать, вопросы решать, с деканатом взаимодействовать. Эти позиции слишком ответственные, их надо поручать тем, кто пользуется доверием однокурсников.
– Выборов старосты не бывает. Его назначает деканат, – возразил мне Евгений Сергеевич.
– Значит, вы подтверждаете, что должности комсорга и профорга выборные, – пожал я плечами, – вы же меня про комсорга вызвали поговорить, не про старосту?
Зудинов, внимательно глядя на меня, молчал и нервно стучал карандашом по столу. Видно было, что он немного растерян и не понимает, как дальше продолжать разговор. Все пошло совсем не так, как он планировал. Зеленый первокурсник не посыпал голову пеплом и не спешил покаяться.
– Тем более, я никак не могу одобрить манеру поведения Брагина. Он себя ведет так, словно все вокруг рабы, а он их хозяин. Вряд ли за это сражался Леонид Ильич Брежнев на Малой земле, – добавил я, чтобы добить оппонента.
Замдекана сразу присмирел. Любые разговоры про генсека – вещь опасная. Мало ли кто как поймет сказанное. Возражать мне дальше стало чревато.
– Идите, Ивлев, и подумайте о … своем поведении, – нервно скомкал окончание фразы Евгений Сергеевич, – а у меня дела.
Он встал и показал мне рукой на дверь. Но я и так знал, где она находится. Кивнув вежливо замдекану, я вышел. Спокойно попрощался также кивком с методисткой. Пройдя до поворота, повернулся посмотреть, что делает Зудинов. Он тоже вышел из кабинета
