style="font-size:15px;"> Глава 5. Катя
Олег выглянул из комнаты, когда сумерки за окном окончательно сменились тяжестью ночи. Судя по всему, в общаге в это время жизнь только начиналась. В коридоре появились люди, распахнулись двери, донеслись откуда-то гитарные переборы, а из кухни запахло нормальной, домашней едой. Коридорные лампочки вкрутили, и на кровати, об которую Олег запнулся днём, обнаружилась целая толпа студентов. Лиц было не различить; кто-то сидел на матрасе, кто-то – прямо на полу. Тут же валялись тетради, планшеты, провода наушников и зарядок…
Со сковородкой под мышкой, кульком картошки в руке и телефоном в кармане Олег заглянул в кухню и тут же отскочил: мимо, задев его щёку, пролетела влажная куриная шкурка. Ударившись в стену, шкурка мягко сползла по кафелю в мусорный бак. Олег выдохнул, обернулся и врезался в толстяка, который тут же принялся извиняться:
– Прости, братан, я курицей не целился. В мусорку хотел. Прости.
Олег помотал головой, решил, что в первый день затевать ссору не стоит, и, быстро оглядев толстяка (вроде не опасен), махнул рукой:
– Да ладно. Слушай, помоги, пожалуйста, газ зажечь. Я не…
Хотел сказать «я не местный», но на язык подвернулось:
– Не умею.
– С другого этажа, что ли?
– Д-да. С другого.
Ну, формально так и есть. С семнадцатого.
– Давай. Какую тебе зажигать? Пьезушка есть?
– Пьезушка?..
– Пьезозажигалка. Пистолетик такой, чтобы зажигать. Спичками не очень.
– А… Нет.
– И у меня нет. – Толстяк расплылся в улыбке. – Ты попроси у Кати, вон она. Она нормальная, научит. Ка-ать!
Девушка, стоявшая у заставленного кастрюлями окна, обернулась. Олег подался вперёд и, забыв о собеседнике, уставился на Катю. Та близоруко сощурилась, откинула со лба чёлку и глянула на толстяка:
– Чего, Ярик?
– Тут с другого этажа челик пришёл, помоги с плитой разобраться. У тебя же есть пьеза?
Катя вздохнула, вытерла ладони о штаны и кивнула Олегу.
– Давай. Что там тебе ставить надо?
– Ка… картошку пожарить.
– Нарезал уже?
Олег вытащил сковородку, тряхнул кульком, демонстрируя: мол, нет, не нарезал; тонкий полиэтилен порвался, и грязные картофелины раскатились по липкому полу.
Он бросился подбирать.
– Нарезал… – донеслось сверху. Катя снова вздохнула, забрала у него сковородку и водрузила на плиту. – Чистить-то умеешь?
Олег дёрнулся, но девушка спрашивала вроде бы без издёвки, хотя и смотрела на него без всякого интереса. Вблизи она выглядела уставшей, бледной и почти что тощей в огромных штанах и длинной кофте. Но красота и из-под хламиды просвечивает, говаривал отец, и Олег в кои-то веки был с ним согласен.
Собрав картошку, он
