не Бог весть какой удивительной девчонкой, была в действительности красавицей.
Повадились скоро около домишки двух сирот болтаться какие-то неказистые люди… Двое стали, за отсутствием Ивана-знахаря – как его звали на улице, – наведываться к девушке и уговаривать ее бросить брата и убежать. Горы золотые сулили ей, но сестренка робела и все брату пересказывала.
Ванька не стерпел… В одну темную ночь, когда к сестре чрез огород пробирался один из этих молодцов, Ванька наскочил на него, сшиб с ног, сел верхом и полоснул его ножом. И не пикнул гость ночной. Затем хрипящего взял он за ноги, отволок подальше от дома и бросил среди переулка. Молодец, однако, опасно раненный, но не убитый, выздоровел и подозревал Ваньку.
Заохали и в квартале, заговорили и тоже думали все на Ваньку – дела были нехороши. Никто уже не шатался около них и не смущал сестренку; но соседи все судили, что Ваньку посадят в острог.
Наконец через месяц явился к Ваньке барин, ласково заговорил, потом угостил, потом денег дал рубля с три… А придя еще раза два и посидев в горнице Ваньки, однажды под вечер прямо бухнул:
– Продай мне сестренку!
Ванька глаза вытаращил! Но недолго. Еще и ночь не совсем пришла на двор, как Ванька понял все речи, которые держал этот барин. Преумно сказывал он, а Ванька слушал и почти облизывался от удовольствия.
Надо было выбирать – уступить сестренку или садиться в острог по обвинению в душегубстве.
Представлялось ему сразу получить почти столько, сколько он с трудом в год зарабатывал отварами да настойками.
А за что? Ни за что! Здорово живешь.
В противном случае идти в Сибирь!.. Барин предлагал пятьдесят серебряных рублей за то, чтобы Ванька не мешался и не путался… Сидел бы, зная свой шесток. А худого от этого его сестренке ничего не будет. Оденут, одарят, осчастливят на все лады… А если хочешь, молодец, то, пожалуй, ее и совсем увезут, и кормить ему ее зря не придется…
Ванька согласился, но предпочел, оставив сестренку, сам обзавестись телегой, конем и двинуться из Москвы куда глаза глядят. И погулять охота, да и от острога столичного подальше.
Пятьдесят рублей были отсчитаны. Брат с сестрой поцеловались и расстались, погоревали оба первых два дня, она даже часок поплакала по брату. Но что ж делать?.. Не так живи, как хочется!..
Ванька через три дня был уже далеко от Москвы и с тех пор в ней не бывал. Что сталось с сестренкой, жива ли она, богата ли, нищая ли, горе какое мыкает на свете – он не знает теперь.
Пять лет прошатался Ванька с места на место вдоль Волги, катался и по Каспию. Всего пробовал он, и весело, хорошо жилось… Во всех городах по Волге были у него друзья-приятели. И купцы, и свой брат мещанин. Но случилось раз… Ванька с приятелями в Сызрани, изломав решетку, залезли в соборный храм, обобрали его дочиста, ухлопали, да не добили сторожа, да все и попались…
