из его любимых свитеров яркой расцветки, некрасиво обтягивавший пухлый живот.
– Не хотят будоражить людей, – сказал он. – Ни к чему видеть, что такое происходит в Поминальный день.
– Но люди должны знать, – яростно заявила Айрин. – Должны видеть, что творят эти подлые террористы. Да еще на глазах у королевы, бедной девочки! Неудивительно, что она так редко появляется на публике. Это позор!
– Вот что происходит, когда народу не позволяют роптать против своих хозяев, – брякнул Дэвид, не удержавшись.
Стив развернулся к нему. Он был все еще зол и искал, на ком бы сорваться.
– Ты на немцев намекаешь, кажется?
Дэвид небрежно пожал плечами, хотя страстно желал пересчитать Стиву все зубы.
– Немцы – наши партнеры, – продолжил свояк. – И нам, кстати, очень повезло, что это так.
– Повезло тем, кто наживает деньги на торговле с ними, – отрезал Дэвид.
– Что ты, черт возьми, имеешь в виду? Намекаешь на мои дела в Англо-Германском содружестве?
Дэвид сердито глянул на него:
– Правда глаза колет.
– Ты бы предпочел видеть у власти ребят из Сопротивления, да? Черчилля, если старый милитарист еще жив, и свору коммунистов, с которыми он спутался? Убивать солдат, взрывать людей – вроде той маленькой девочки, которая на прошлой неделе наступила на их мину в Йоркшире?
Лицо у Стива побагровело.
– Пожалуйста, – произнесла Сара резко, – не нужно затевать ссору. – Она переглянулась с Айрин.
– Ну ладно, – сдался Стив. – Не хочу портить день, который эти свиньи и так испортили. Для государственного служащего очень важно быть беспристрастным, – язвительно добавил он.
– Это ты к чему, Стив? – вскинулся Дэвид.
– Ни к чему. – Свояк вскинул руки, раскрыв ладони. – Мир.
– Роммель, – с грустью промолвил Джим. – Он был солдатом на Великой войне, как я. Если бы только Поминальный день не был таким военизированным. Тогда бы люди не испытывали желания протестовать. Ходят слухи, что Гитлер сильно болен, – добавил он. – Не выступает по телевизору в последнее время. И с возвращением демократов в Америке, быть может, грядут перемены. – Джим улыбнулся жене. – Я всегда говорил, что перемены будут, стоит только как следует подождать.
– Уверен, если бы герр Гитлер болел, нам бы сообщили, – отмахнулся от него Стив.
Дэвид посмотрел на Сару, но ничего не сказал.
Позднее, когда остальные члены семьи уехали на новеньком «моррис-майноре» Стива, Дэвид и Сара поругались.
– Ну зачем ты наскакиваешь на него перед всеми? – спросила Сара. Она выглядела усталой, так как всю вторую половину дня хлопотала вокруг гостей. Ее волосы были растрепаны, голос звучал раздраженно. – Перед папой, причем не когда-нибудь, а сегодня. – Женщина поколебалась, затем продолжила
