нелегкие времена.
Она покосилась на Фиделиаса, и он поднял на нее встревоженный взгляд. Ей показалось, что она видит в его глазах отражение собственных мыслей и страхов. Ей ужасно хотелось поговорить с Фиделиасом, спросить, что он думает по этому поводу, но позволить себе выйти из роли она не могла. Поэтому все, что ей оставалось, – это стиснуть зубы, покрепче вцепиться в луку седла гарганта и попытаться успокоиться.
Дорога сделала поворот. Они перевалили через невысокий холм, и за ним, в долине, взгляду наконец открылся лагерь.
«Великие фурии, – подумала она. – Это больше похоже на город…»
Наметанный взгляд выделял детали, а мозг анализировал их. Лагерь был построен по стандартным для легионов схемам: частокол из кольев и ров окружали большой прямоугольник, внутри которого стояли аккуратными рядами белые полотняные палатки – слишком много, чтобы сосчитать, – и навесы для оружия и провианта. Лагерь имел только два входа – большие деревянные ворота, расположенные с противоположных сторон. Вокруг лагеря, как мухи, жужжащие вокруг спящего животного, сгрудились в беспорядке палатки и шалаши – не иначе, у легиона нашлось уже много сторонников.
И везде люди. Много людей.
На плацу, разбитом с наружной стороны ограды, занимались муштрой целые когорты под командованием горластых центурионов или всадников с черными кушаками. В другом месте упражнялись в стрельбе по далеким мишеням лучники, в третьем – заклинатели фурий обучали новобранцев основам боевой магии. По лагерю сновали женщины – стирали одежду в протекающем через лагерь ручье, штопали солдатские куртки или просто нежились на утреннем солнышке. Амара разглядела даже двух женщин, подпоясанных черными кушаками, которые ехали верхом на лошадях к тренировочному плацу. Слонявшиеся по лагерю собаки встретили гарганта визгливым лаем. На берегу ручья, чуть в стороне от лагеря, было устроено нечто, похожее на маленький базар, где торговали с самодельных деревянных прилавков и прямо с расстеленных на земле одеял.
– Вы попали как раз между завтраком и обедом, – сообщил солдат. – Однако, если хотите, какой-нибудь еды я вам достану.
– Может, мы лучше отобедаем с вами, господин, – сказал Фиделиас.
– Что ж, может, и так. – Солдат остановился и внимательно, изучающе посмотрел на Амару. – Скажи ей, пусть слезает. Я пришлю конюха или двух присмотреть за твоей скотиной.
– Нет, – помотал головой Фиделиас. – Свой товар я возьму с собой.
– В лагере полно лошадей, – хмыкнул солдат, – и они взбесятся, если учуют эту тварь. Она останется здесь.
– Тогда и я останусь здесь, – упрямо буркнул Фиделиас.
– Нет.
– Ну тогда рабыня, – не сдавался Фиделиас. – Она может остаться здесь с гаргантом и добром, может заставить его молчать. А то он, чего доброго, испугается чужих рук.
Солдат буравил его подозрительным взглядом:
– Что
