положила её на край тарелки с ватрушками.
– Хочешь – ешь, – предложила она.
Теряя воду, медуза начала расползаться.
Коля поспешил вооружиться ложечкой и принялся окучивать её, пытаясь поднять и отправить в рот. Медуза отчаянно сопротивлялась.
Наблюдая за их противостоянием, Вика внезапно ощутила беспокойство. Прилив. Волнение тайной стихии внутри. Стихии, живущей по своим законам и правилам, и проявляющейся всегда спонтанно, неожиданно, без предупреждения. Чаще, когда они оставались с Колей наедине.
Однажды всё зашло слишком далеко. У неё отчаянно забилось сердце, пошла кругом голова и она чуть было не потеряла сознание, перепугав и себя, и Колю. Тут же покончив с поцелуями, они освободились из объятий друг друга, сели порознь и долго приходили в себя. Уже потом, спустя время, дома, наедине с собой, почти позабыв про пережитое, она обнаружила их – тайные знаки большого прилива. Будь осторожна, уходя, предупреждали они, море огромно, родников, питающих его не счесть, томлению взаперти оно предпочитает волю.
Наконец, с большими ухищрениями Коле удалось победить медузу. Аккуратно и бережно он поднёс её ко рту.
Вика опустила глаза. Достигнув своего пика, волнение постепенно сходило на нет.
– Вкусно! – поделился своими впечатлениями об абрикосе Коля.
Очнувшись, Вика потянулась к ватрушке, надкусила её, пригубила компот.
– Сегодня хорошая погода, – сказала она. – Давай погуляем в парке.
– Давай, – согласился он.
Прошло три дня с прошедшей встречи. Старые розы, ведя схватку со временем, слегка увяли. Новые, заняв место рядом и словно подбадривая их, были изначально свежи и белы.
Илона улыбалась.
– Разомнёмся стряпнёй? – предложил Степан.
– Это лишнее, расслабься. Обед готов – мама постаралась перед дежурством.
Удовлетворённо кивнув, Степан подошёл и обнял её. Она не сопротивлялась.
– Тогда я начну побеждать, – заявил он, приободряясь.
– А справишься?
– Не беспокойся. Я занимался самбо, целых пять лет.
– Странно, в газетах об этом ничего не писали.
– Скромность украшает чемпионов.
– А по-моему, всё как раз наоборот, – сказала она, отступая к тахте.
Он наступал. Шаг за шагом путь сокращался, слова иссякали и, наконец, исчерпав все лимиты пространства и общения, они оба упали на тахту.
Домой он вернулся поздно. Метро уже не работало, пришлось добираться на попутках.
Утром его разбудила сестра. Больше он не уснул. Уставившись в потолок, лежал и старался прогнать мрачные мысли прочь.
Накануне он пресытился борьбой допьяна. Однако любовный омут остался взаперти.
– Санитарный день, – лукаво улыбаясь, объяснила Илона.
Глава восьмая
Вечерело.
