он, – в другом месте воду мути.
Дерек скривился; тут же выругался от уже привычно стрельнувшей в щеке боли.
Брюк, бывший мужиком неглупым, связал воедино все детали: синяк, оставшийся явно после удара владыки, походный костюм, прихваченные вещички и нежелание откровенничать.
«Дела!» – потрясённо подумал он.
В Цитадели никто не воспринимал Дерека отдельно от Грэхарда; они всегда были неразлучны, и казалось совершенно невозможным, чтобы один из них мог существовать без другого.
Однако скверный характер владыки был известен; и Брюк легко мог вообразить, что даже у бесконечно любящего владыку Дерека могло попросту закончиться терпение.
В этом конфликте Брюк, не раздумывая, встал на сторону Дерека: они часто сталкивались и по рабочим вопросам, и по личным, и именно Дерек когда-то выбил из владыки приданое для дочери Брюка, так что он помнил об этой услуге и был благодарен. К тому же, у него у самого были причины желать бросить нынешнюю работу: старость его была не за горами, и морские ветра беспокоили его весьма отчётливо.
– Найдётся мне дело где-нибудь на равнине? – прямо спросил Брюк, вглядываясь в лицо Дерека.
Тот, не сразу сообразив, в чём суть вопроса, растерянно поморгал; впрочем, лицо его почти сразу застыло: он осознал, что всё-таки сможет сбежать в повозке, если и Брюк после затеряется где-то в дальних краях.
Связи Дерека были самыми широкими: он постоянно помогал работникам Цитадели устроиться самим или устроить своих родственников, и именно через него проходили все рекомендации.
Сердце снова оживилось надеждой; призрак свободы замаячил на горизонте.
Быстро обговорив, куда Брюк сможет податься с рекомендацией Дерека, они приступили к выполнению плана.
Повозка с отходами представляла собой зрелище ни капли не аппетитное. По правде сказать, до такой степени неаппетитное – да и амбре от неё исходило соответствующее! – что Дерек невольно содрогнулся и подумал было, что зря он мутит такие шпионские игры, и стоит вернуться к варианту «просто выйти наружу».
Заметив, как перекосило сообщника, дядька Брюк успокаивающе махнул рукой:
– Сча я тебе дам дерюжку, завернёшься под картофельные очистки и прекрасно доедешь.
Пока дядька расчищал место, куда можно было бы припрятать целого человека, Дерек вертел так и сяк выданную ему дерюжку – материал сильно изгвазденный, но, по крайне мере, чище всего того, что было в повозке.
– Так, смотри, – дядька ткнул Дереку в угол повозки, – ложись так, чтобы вон там в щель смог дышать.
Дерек подчинился, поморщившись: дно повозки пахло соответствующе. Дядька накрыл его дерюжкой, заботливо подоткнул со всех сторон, кроме головы, и принялся аккуратно засыпать сверху объедками, явно стремясь сохранить естественность композиции.
– Не дрейфь, – успокоительно прогудел он, закончив. – Они на выход никогда не проверяют, что везёшь, только на
