о ней, – ответила Ника. Как и все девочки, мы любили обсудить и перемыть всем косточки. – Я сразу поняла, что они встречаются.
– Да? Странно, что он мне ничего не рассказывал! – расстроенно проговорила, покусывая губы.
Даже представить не могла, что с ним кто-то мог быть рядом. Что он кого-то целовал. От таких мыслей сердце больно сжималось, и дышать становилась тяжело. В горле будто обосновался ком, который с трудом удалось проглотить. Сказать, что мне стало нестерпимо больно от услышанного – значит промолчать. Было такое чувство, что время остановилось, а жизнь прожита зря.
– Да, я тоже удивилась, что ты можешь чего-то не знать про Антона. Обычно он тебе первой все новости несет. Неужели эта его подружка на него так влияет? – продолжила говорить Ника, чем еще больше задевала мои чувства. Вот только она о них не знала.
– Наверное, ты права, – пытаясь сделать голос бодрым, произнесла я.
– Я бы посмотрела на нее. Интересно, что за девушка смогла заинтересовать нашего Антошку, – сказала она.
– Да, я бы тоже, – произнесла задумчиво. Разговаривать с подругой расхотелось напрочь. – Ник, тут в дверь кто-то звонит. Потом обсудим. Пока.
Я быстро завершила разговор и плюхнулась на кровать. Накрыла лицо подушкой, чтобы она заглушила крик отчаяния. Меня переполняла гамма эмоций: обида, тоска, жалость к себе, и лишь где-то глубоко под ними теплилась надежда. Надежда на то, что все скоро встанет на свои места. Вот только как? И когда наступит это скоро?
Так, глядя в потолок, я и пролежала до самого вечера, пока домой не пришли родители. Мама заглянула ко мне и озадаченно остановилась.
– Привет, как в школе? Что за трагедия? – спросила она.
Никогда не могла скрыть от мамы ничего, с ней мы были почти как подружки. Поэтому, повернув к ней голову, вздохнула.
– Мам, все плохо. Нет, не плохо, а ужасно, – ответила с выражением вселенской скорби на лице.
Маму, конечно, было не пробить таким. Старший брат ее в свое время натренировал, и мне уже спуску не было.
– Ну, если все ужасно, то пошли на кухню. Поможешь мне с ужином и расскажешь заодно, – ответила она невозмутимо и махнула головой в сторону выхода.
Я снова тяжело вздохнула и поднялась с кровати. Понурив голову и опустив плечи, поплелась за мамой. Вообще, я любила с ней готовить, это всегда поднимало мне настроение. На кухне обычно и проходили все наши разговоры.
– Паша, сходи в магазин, пожалуйста, пока мы готовить будем, – крикнула мама папе.
– Хорошо, что купить? – спросил он тут же.
Да, в нашей семье все всегда были позитивно настроены, и редко что могло выбить нас из колеи. Никто не ныл, не стонал об усталости, все друг другу помогали. И, несмотря на то что на работе папа был начальником, дома он беспрекословно подчинялся маме.
– Думаю, торт и коробку «Рафаэлло» большую, – ответила мама.
– Торт шоколадный? – уточнил он, заглянув на кухню.
– Да из кондитерской за
