Они запросто летают с одного берега на другой. Было бы глупым винить Николая Васильевича в этой «неточности». С реками всегда поэтизация случается, особенно с великими. Дунай тоже ведь никакой не голубой, а ведь звучит так, что дыхание спирает! Только в очень короткий промежуток времени – в апреле-мае, когда солнце расположено под определенным углом, а в воде еще не сформировалось критической концентрации микроорганизмов, – только в этот непродолжительный временной отрезок его и можно назвать голубым. Зато сравнение оказалось великолепным – на весь полный год приклеилось и навеки припечаталось!
А еще автор очень любит небольшие украинские города: Рахов, Коломыю, Жмеринку, Печенеги, Овидиополь и Александрию. А больше всего Черновцы – бывшую столицу коронной земли герцогство Буковина – но это уже средний по крупности город. Вообще-то край этот считался в Австро-Венгерской империи медвежьим углом, но вот сам город всегда вызывал восхищение императора Франца-Иосифа І. Всем своим многочисленным территориям он его ставил в пример – за терпимость. Даже специальный термин учредил Czernowitz Toleranz. В отличие от остальной Империи, тут худо-бедно, а все же уживались представители многочисленных национальностей. Сейчас с «толеранц» все более и более напряженно, что не может не волновать автора.
Автор считает, что в летний период нужно обязательно сплавляться по рекам. И если на отдельных участках Южного Буга это может быть небезопасным, то на байдарках вниз по Ворскле – подобный вид деятельности оказывает чрезвычайно расслабляющее терапевтическое воздействие на любой организм и приемлем даже для граждан пенсионного возраста. Приставать к берегу желательно поочередно – то к правому, то к левому. В таком случае нанести обиду окрестным селянам, выходящим навстречу с корзинами, полными натуральных качественных продуктов местного производства, будет невозможно. Автор считает, что предоставлять людям равные возможности является очень правильным жизненным подходом.
Получилась информация скорее не об авторе, а о реках и об их берегах, но это ровным счетом не имеет никакого значения…
Отзывы и пожелания можно отправлять по адресу: zhara45@yahoo. com
Любовник умер
Умер человек, который одно время был в связи с моей женой. Теперь уже бывшей. Но на то время – время их связи – она была настоящая законная супруга со штампом в паспорте на какой-то там странице. И отношения у нас были превосходные в то время. Более того, после стольких лет совместной жизни я опять в нее был влюблен.
Современная молодежь сказала бы: ты был муж, и он тоже факал. У современной молодежи сейчас все гораздо проще. Они называют вещи своими именами. Наверное, так и должно быть. Хотя почему же? Ведь и раньше такие вещи называли своими именами, даже и в большей степени грубо. А сейчас говорят менее грубо, даже любовно. Транслитерацию дают из английского, и чудненько так звучит – прямо нежностью веет.
Логическое обоснование очерчиваемой проблемы несложное. Ведь как принято утверждать в женском сообществе? Мужу никто не изменяет, это святое. Это вам каждая приличная дама скажет. Даже и те скажут, которые просто дамы, обычные жены, женщины, в конце концов. Без всяких там возвышенных эпитетов. Ну, бывает так, случается иногда, кто ж виноват в том, что жизнь иногда поворачивается таким интересным боком и создает определенные возможности? Особенно когда некий красавец дефилирует мимо, слегка задевая вас плечом или бросая невинную фразу? Кстати, не обязательно «некий» и не обязательно на улице: сослуживец и на рабочем месте – такое гораздо чаще встречается. На улице – это так, условно…
So what? – ну, так и что с того, что иногда вот такое приключается? В общем, on records, для печати, так сказать, для публичного пользования – никогда не изменяем, так и запишите. А то, что иногда случается, это же не измена, сами понимаете. Это так – поверхностное, временное, преходящее, несущественное, одним словом, и не стоящее серьезного упоминания, а вот измена – это глубинное, очень глубинное, затрагивающее самые основы, устои семьи подрывающее, ну, и так далее по тексту…
И у нас тоже так оформилось с теперь уже бывшей, а на то время законной супругой. Негласно, конечно, никто специально ничего не оговаривал, но все же со временем консенсус выстроился: по умолчанию мы оба были не против того, чтоб каждый из нас иногда пользовался определенной свободой в рамках разумного и приемлемого. Подчеркиваю: в рамках разумного и приемлемого. Могут возразить, что вот это «разумное и приемлемое» – уж слишком расплывчатое толкование, но согласитесь, что его – определенного и фиксированного толкования – и быть не может. Предполагалось, что мы, как люди современные, но в то же время ответственные, выйдем на это толкование самостоятельно в каждом конкретно взятом случае. Если не усложнять, то можно так квалифицировать: если ты отправился в командировку на месяц, а брачный партнер тихо и дискретно воспользуется этим отсутствием, опять же на отдыхе, если отдыхаем по отдельности (ну, это просто классика жанра), да даже и в иных случаях, уж если они подворачиваются,
