самосохранения, бьющийся в истерике и не понимающий, почему глупое тело не подчиняется его приказу бежать отсюда без оглядки.
Не это ли чувство испытывают порой спортсмены экстремалы, когда переступают всякую грань разумности в своих попытках дотянуться до недостижимого? Чувство страха, смешанное с ощущением победы над самим собой, а следом чистейшей воды восторг, взрывающийся в голове подобно крохотной атомной бомбе, заглушающий истошный визг инстинктов…
Быстрее, выше, сильнее, опасней, безумней… Вперед!
В наше время люди больше впечатляются другими странами, хвастаются утомительными путешествиями в самолетах, фоткаются на раскаленных пляжах, захлебываются показным восторгом во время нудных экскурсий по руинам, где до них уже побывали миллионы туристов. Вот только как по мне там нет действительно сильных настоящих эмоций. Да и откуда им взяться, если все по скучному и заранее известному графику? С зевотой бубнит экскурсовод: через полчаса вы увидите остатки пиршественного зала, расположенного вон в тех забитых потными туристами руинах, затем десять минут свободного времени и все отправляемся смотреть ассортимент винного магазина моего кузена… Это все фуфло, а не эмоции. Настоящий драйв такими поездками не поймаешь. Может все дело в непредсказуемости и опасности? Именно они заставляют быть настороже, нервная система все время под напряжением, любая мелочь кажется важной и яркой, требуя немедленной быстрой оценки…
Вот только вряд ли такое времяпрепровождение каждому под нраву…
А мне по нраву. Снова по нраву. Как нравилось в юности, пока меня не захлестнул вал топкой безразличности, схлынувший с меня после попадания в летающую тюремную келью.
Насидевшись, я поднялся, чуть размялся и снова вошел в сумрак между ледяными колоннами. Теперь я собирался зайти дальше, обойти крайнюю глыбу и выйти из другого прохода…
Так вот раз за разом я изучал эту местность, в первую очередь выясняя как здесь лучше передвигаться – как ставить ногу, если ли трещины, можно ли безопасно ступать по вмерзшему в полу ледяному крошеву или лучше свернуть и пойти другим путем. Мелочь за мелочью складывалась у меня в мозгу, делая меня опытнее. Вскоре я окончательно уловил суть старого луковианца Чиффа, раз за разом напоминавшего не поддаваться чарам этого ледника. Чифф был полностью прав – спустя двадцать вылазок вход в сераки стал казаться плевым делом, а где-то в подсознании появилось то самое тщеславное глупое удивление такому количеству смертей.
Поэтому я даже обрадовался, когда в последнюю двадцать четвертую вылазку в тумане вдруг раздался оглушительной силы треск, сменившийся адской силы грохотом. Под ногами дрогнула земля и не устояв, я рухнул на спину. Извернувшись, вскочил, скрежетнул шипами по льду и рванул прочь. Все выглядело как в дешевых фильмах ужасов – несущийся навстречу коридор, плывущий над землей туман, нарастающий шум сзади… В этот
