разные стороны от неё.
– Ты дома? – Баритон за порогом совпадал с голосом Николауса из его памяти, но уже не так обжигал и колол. – Я привёз продукты, воду. Извини, что так поздно, но мы не смогли до тебя дозвониться.
Повернув ключ в замке, хозяин дома тихой тенью скользнул к своему месту. Кресло под ним негромко скрипнуло, слившись со звуком открывающейся двери. Яркий свет от уличного фонаря нахально ворвался в дом, заставляя прятать глаза под полупрозрачными веками. Заскрипели половицы, закрылась дверь. Гость постоял, привыкая к темноте, царящей в доме. Зашумел двигатель холодильника. Шаги гостя неуверенно направились на тихое гудение компрессора.
– Соседка, Элиза, обеспокоена твоим самочувствием, … – Свет из открытого холодильника резанул по глазам. Сморщившись от произнесённого имени, хозяин дома едва успел опустить веки, удерживая своё сознание от падения в воспоминания, смерчем картинок, закружившихся в его голове. Приняв его гримасу за физическую боль, Николаус закрыл холодильник. Зашуршали опускаемые на пол пакеты. – Если тебе так неприятно твоё имя, то как мне тебя называть?
В тишине раздался скрип стула, на который сел гость.
– Ночь… – пересохшее горло сковал спазм. Это всё, что ему удалось выдавить из себя вместо фразы: «Ночь придаёт знакомым предметам иной облик, порой пугающий».
– Пусть будет Ночь. – Раздалось шуршание пакета, звук открываемой бутылки пива. – Будешь?
Открыв глаза, Ночь взял бутылку левой рукой. Приятная прохлада стекла быстро сменилась обжигающим холодом. Под аккомпанемент второй открытой бутылки в пересохший рот хлынуло ледяное пиво. Пришлось откинуть голову назад, так как искалеченные ожогами губы плохо удерживали влагу во рту.
«Вот почему я не пил столько дней», – пронеслась мысль в голове. Второй глоток прошёл лучше, прояснив сознание и восприятие.
– Я не буду хозяйничать в твоём доме. – Николаус упёрся взглядом в полоску света под входной дверью. – Сам разберёшься, что выбрасывать из холодильника, а что оставить. Ты выглядишь лучше, чем в последний раз, когда я тебя видел.
– … – Чуть не захлебнувшись, Ночь проглотил большую порцию пива, обжёг пузырящейся свежестью пищевод, разбил застрявший в горле ком. – Честно?
– В больнице ты лежал как кусок варёного мяса, рычащий и пускающий пузыри из сочащейся слюны. Я приехал забрать Катрин на похороны твоей матери. Сказать честно, мне было жалко её, почти потерявшую мужа, дежурившую у его постели сутками напролёт. Дети, после смерти свекрови, перебиваются по соседям (разве кто осмелится отказать). И мужу не сообщишь, что дорогой ему человек покинул этот мир, и в себе всё держать… – На одном выдохе допив пиво, Николаус поставил опустевшую бутылку на пол, возле ножки стула. – Я скажу Лёхе, чтобы он завёз тебе этих… с капюшоном. Тебе будет проще, и люди смогут смотреть в твою сторону без страха встретиться с тобой взглядами.
– Лёхе? –
