style="font-size:15px;"> – Флора, – шипит она. – Помоги мне упаковать это, пока она не передумала из-за того, что ты так странно себя ведешь!
– Но…
– Никаких «но». Возьми себя в руки, пока я не убрала вино до конца недели! – Каким-то образом ей удается выплюнуть эти слова шепотом и поставить меня на место, при этом широко улыбаясь женщине. Однажды из нее выйдет потрясающая мать.
Я подчиняюсь, но бросаю на Ливви косой взгляд, чтобы она знала, что я в абсолютной ярости. Я знаю, что мне нужно продать этих младенцев, чтобы обеспечить свою жизнь – это не значит, что я должна относиться к этому разумно! Я молча прощаюсь с каждой вещью, вспоминая ее происхождение и все связанные с ней воспоминания.
Женщина протягивает пачку наличных, которую Ливви пересчитывает.
– Было приятно иметь с вами дело.
Пока она укладывает множество коробок в свою переносную тележку для покупок, я поворачиваюсь к Ливви.
– Как ты могла!
– Как я могла что? Это была отличная цена за них, и ты это знаешь. Ты бы вообще их не продала, если бы меня здесь не было.
– Вот именно!
Она поджимает губы.
– Кому теперь нужно быть храброй, как героине Hallmark, а? – Черт возьми, она меня подловила. – Никакие перемены не могут произойти без каких-либо жертв; это мост к Фургонной Жизни, и ты должна перейти его.
Я использую свой лучший плаксивый голос, чтобы достучаться до нее:
– Да, я знаю, мне просто не нравится, когда богатые члены королевской семьи покупают мое барахло, моих детей, мою драгоценную…
– Отговорки со мной не пройдут. – Она зажимает мне рот рукой. – Но ты права, Флора. Это просто «барахло». Красивые, блестящие мертвые грузы, которые тянут тебя ко дну. У тебя все еще есть все, что тебе дорого от бабушки, и это все, что имеет значение.
– Я ненавижу, когда ты так говоришь!
– Например, как?
– Разумно! Это приводит в бешенство!
Она улыбается.
– Через несколько недель, когда у тебя будет лучшее время в твоей жизни, ты вспомнишь этот момент и будешь рада, что добилась свободы.
– Это просто… – Но слова исчезают. Она права, и я знаю, что она права. Если я хочу, чтобы это сработало, мне нужно изменить свой образ мышления. Больше никаких оправданий. Не цепляться за прошлое. – Мне понадобится сахар, чтобы успокоиться.
– В этом есть смысл. Позволь мне. – Она уходит, и я остаюсь предоставленной самой себе, пытаясь отогнать боль, когда вижу свободное место на столе.
Молодой папаша, носящий ребенка в лоскуте, здоровается. Малышка радостно воркует, и он отвечает ей тем же, осматривая стол. Когда он спрашивает цену за мою коллекцию северных оленей, я размышляю, действительно ли я хочу их продать. Я имею в виду, что он кажется милым и все такое… но и мои олени тоже.
Я скрещиваю руки на груди.
– Прежде чем я назову вам цену, не могли бы вы назвать мне имена
