– знак Хуурадана – отличалась от всех. Это была выпрямившаяся птица, гордо расправившая крылья. Она повернула голову так, что стал виден хищно изогнутый огромный клюв. Что-то странное было с крыльями… Но детали рисунка сильно смазаны, так что рассмотреть его получше не получалось.
– Пусть тебя не смущает, – хвастливо продолжал Ходват, – что мой латнир почти пуст. Это ненадолго!
Он наклонился и радостно пнул панцирь самолично сраженного сегодня врага. Юноша приторочил его у ног – свой самый дорогой трофей. Очевидно, в наспинной костяной биографии молодого ратника скоро появится новая насечка.
– Недолго моей правой стороне оставаться пустой! Элитар в таких делах не медлит!
– Элитар – это Саудрак? – уточнил Дар, общее значение слова ему было ясно.
– Да, чужеземец. Элитар – большой командир. И сегодня Саудрак будет очень доволен мною!
– Мои поздравления, – усмехнулся Дар. – Если твой латнир пуст, что тогда можно сказать о моем?
– Э-э… ты имеешь в виду ту костяшку, что на твоей спине?
– Костяшку?!
– Не называть же латниром то, что не облагорожено тангрописью?! Чистая костяшка – удел животного! – парень довольно гоготнул.
– Ах вот как?
Дар вспыхнул, чувствуя, что даже дружелюбного смеха над собой он не стерпит. Звук выдвигаемого из ножен эриг-шиташа моментально лишил Ходвата спокойствия.
– Эй-эй! Ты спятил?
– Так что ты думаешь насчет моего латнира?
– Пошутить нельзя? – взвился юноша, опасливо озираясь. – По мне, нет знака врага – так и ладно. Если элитар не будет против, Кортак и тебе обновит латнир.
Юноша бросил завистливый взгляд на две связки черных панцирей позади.
– То-то! – Дар был удовлетворен новой расстановкой акцентов. Входить в клан на правах слизняка он не собирался, хотя конечно этот вопрос решался не с Ходватом. – Часто ли тебе доводилось видеть тангров, как я? – вопрос о пустом латнире занимал его все больше.
– Отаругов?
– Отаругов?!
– Отаруг – избранный воин. Лучший. Ты рубил их как простое дерево! Я сразу понял, что ты настоящий отаруг! – уважительно сообщил юноша.
– Ладно. Я спрашиваю, часто ли ты видел воинов без знаков на панцире?
– Ты – первый в моей жизни. Да и не только в моей! Я даже не слыхал, чтобы такое было возможно. Это же оскорбление для воина – оказаться вдруг без насечек… То есть просто ни одной! – Его тон вдруг стал меняться на глазах. – И то сказать, для отаруга ты странный. Слишком. Я вот еду и думаю, правильно ли везу тебя к нашим…
Дар обратил внимание, что Ходват теперь сидел полуобернувшись, стараясь держать в секторе обзора и дорогу, и попутчика. Между двумя всадниками в воздухе будто соткалась преграда, как невидимая, но однако же хорошо ощущаемая стена холода. Они снова скатывались к отношениям «сторож-пленник». Такое допустить было нельзя.
– Эй!
