style="font-size:15px;"> Что бы там ни было, где бы ни пропадала мама поздними вечерами, но я точно знала, что на её поддержку могу рассчитывать. Поэтому утром за завтраком я рассказала её обо всём, что было вчера на педсовете – а заодно о содержимом банковской ячейки и походе в музей.
Слушала она внимательно, на предположения коллег о грядущем моём увольнении только хмыкнула:
– Ну и что? Ты собиралась в этой школе до старости сидеть, что ли? Уволят – замечательно! Пусть выплачивают всё, что положено, заберём деньги, которые нам со счёта Александры Михайловны положены, и поедем отдыхать.
– Куда? – спросила я, несколько ошеломлённая напором.
– Да какая разница? Главное, чтобы был лес и удобства в номере…
– Ладно, мам, я подумаю!
Она посмотрела на часы, охнула и убежала краситься и одеваться. Мне, в общем, тоже было пора, так что вопрос об отдыхе остался открытым. Да и чего тут обдумывать, может, я зря нервничала, и никто меня не уволит?
Вблизи господин Будаков выглядел ничуть не приятнее, чем издалека. Одна радость, что, когда он говорил тихо, его голос был всё-таки не столь противным. Впрочем, это не имело никакого значения, потому что вчерашние предположения оказались справедливыми: мне было предложено подать заявление по собственному желанию.
– С какой стати? – я подняла бровь. – У меня пока такого желания не возникло. А если оно есть у вас, увольняйте по сокращению штатов.
– А по статье не хотите? За нарушение трудового договора, например? – господин директор не стал миндальничать. – Или неисполнение трудовых обязанностей?
– Замучаетесь судиться, – я улыбнулась так сладко, что захотелось прополоскать рот. – Вы же не думаете, что я сама по себе, и за моей спиной никого нет?
– Ну, а вы понимаете, что у меня масса возможностей вынудить вас уйти, – он отзеркалил мою улыбку. – Максимально неудобное расписание, самые тяжёлые ученики, жалобы от родителей…
В ответ я показала телефон с пишущим диктофоном.
– Адвокату моей семьи будет очень интересно послушать эту беседу. Ксенофонт Карлович, не надо. Увольняйте по сокращению штатов, и я немедленно освобожу вас от своего присутствия. А иначе буду цепляться за своё место всеми когтями, и вам долго-долго придётся тратить фонд заработной платы на трёх преподавателей сольфеджио.
В общем, в семь минут, отведённых на беседу с сотрудниками, господин Будаков не уложился. Увольнять меня по сокращению он не хотел, и это можно было понять – зачем новому директору связываться со сложной процедурой? «Собственного желания» не имела я. Мы препирались довольно долго, но кабинет его я покинула, свободная как ветер. В сумочке лежал мой экземпляр документа об увольнении по соглашению сторон с выплатой выходного пособия в размере двух месячных окладов.
Дорога была ровненькой, свежеуложенной. Совсем недавно я ехала по ней – пара недель прошла, не больше! – и трясло меня нещадно, так что из автобуса я тогда не вышла, а выпала. А сейчас не дорога,
