он богатым воображением. Что ж, будет только справедливо обратить его фантазии против него самого, решила Энни. Она задумалась, какое бы еще наказание придумать для мерзавца, и мечтательно улыбнулась, представив Тео в смирительной рубашке за решеткой камеры в лечебнице для душевнобольных.
«В сыром подвале, где по полу ползают змеи!» – ехидно прибавила Плутовка.
«Так просто тебе его не одолеть», – презрительно фыркнул Лео.
С трудом справившись с непокорными волосами, Энни отшвырнула гребенку. Потом натянула джинсы, майку, серую футболку с длинными рукавами, джемпер, а поверх него еще и спортивную кофту, сохранившуюся со времен колледжа. Перейдя из спальни в гостиную, она задумалась о том, что успела сделать накануне, прежде чем отправиться в постель. Черепа мелких зверьков, которые Мария выставляла напоказ в чаше, обвитой колючей проволокой, отправились на самое дно мешка с мусором. Может, ее мать, как и Джорджия О’Киф[6], находила в костях изысканную красоту, но у Энни они вызывали содрогание, а поскольку ей предстояло провести на острове по меньшей мере два месяца, она хотела бы создать в доме хоть какое-то подобие уюта. К сожалению, безумное аляповатое радужное кресло в форме русалки в крохотном коттедже некуда было спрятать. Энни попыталась усесться в него, но острые груди морской девы впивались в спину.
Две неожиданные находки не на шутку ее встревожили: выпуск «Портленд пресс геральд» недельной давности и пакетик свежемолотого кофе на кухне. Кто-то недавно побывал в доме.
Энни выпила чашку того самого кофе и заставила себя съесть тост с джемом. Она не могла думать без страха о возвращении в Харп-Хаус, но попыталась утешиться мыслью о беспроводной связи. Ее взгляд задержался на картине с перевернутым деревом. Может, к концу дня ей удастся выяснить, кто такой Р. Коннор, и представляет ли хоть какую-то ценность его работа.
Сложив в рюкзак свою тетрадь с описью, компьютер и несколько других вещей, которые могли понадобиться, она неохотно поплелась вверх по склону к Харп-Хаусу. Подойдя к восточному краю болота, Энни увидела деревянный мостик. Обходя его стороной, она делала изрядный крюк, пора было покончить со страхами и начать смело ходить по мосту. Когда-нибудь я так и сделаю, пообещала себе Энни. Но только не сегодня.
Она познакомилась с Тео и Риган Харп через две недели после того, как Мария с Эллиоттом вместе улетели на Карибы и вернулись уже женатой парой. Близнецы как раз карабкались на утес с берега. Риган первой достигла вершины. Стройная, длинноногая, золотисто-коричневая от загара, с длинными черными волосами, обрамлявшими красивое улыбающееся лицо. Потом Энни увидела Тео. Даже в шестнадцать лет, тощий как щепка, с прыщами на лбу и носом, слишком крупным для узкого лица, он мгновенно покорил ее своей загадочной отчужденностью, аурой холодного безразличия. Потрясенная, она смотрела на него во все глаза. Но Тео лишь смерил ее равнодушным взглядом, не скрывая скуки.
Энни страстно мечтала понравиться близнецам, но их уверенность в себе пугала ее, вгоняла в ступор. В присутствии Харпов она терялась
Джорджия Тотто О’Киф (1887–1986) – американская художница, представительница прецизионизма.
