Как-то нехорошо всё это.
– Игорёк, да ты что, меня не знаешь?! Я девушек просто по определению не могу обидеть. А в Настю, похоже, натурально влюбился. Я и шашлык приготовлю, мы на лодке с ней покатаемся, глядишь, и сменит гнев на милость.
И Игорь согласился. Согласился совершить поступок, который потом перевернул всю его жизнь. Уже во вторник, после поездки на дачу Чиглинских вместе с Настенькой и последующего побега с этой дачи, Игоря с лекций вызвала секретарь.
– Зайдите в деканат.
Игорь, постучавшись в дубовую дверь, спросил:
– Разрешите войти?
Декан, толкнув лист бумаги вдоль длинного стола, посмотрел на Ворохова с нескрываемым презрением и приказал:
– Пишите заявление с просьбой об отчислении из нашего ВУЗа. Дату поставьте не сегодняшнюю, лучше за прошедший четверг или пятницу.
Игорь ошарашено смотрел на декана:
– Но я не хочу, чтобы меня отчисляли.
– Слушай, ты, урод, если не напишешь это заявление, то сядешь.
– Куда сяду? – совсем растерялся Ворохов.
– В тюрьму, миленький, в тюрьму ты сядешь.
– Виктор Маркович, за что я сяду в тюрьму, ничего не понимаю. Тут какое-то недоразумение, наверное.
– Послушай Ворохов, я решил не гробить твою жизнь только потому, что всегда считал тебя одним из самых талантливых студентов. И Настя об этом ещё попросила. Так и сказала: «Пусть всю жизнь живёт и понимает, что я не такое чудовище, как он сам». Но ты, похоже, считаешь, что изнасилование и доведение до самоубийства, это не повод сесть в тюрьму.
– Настю Полозову изнасиловали, и она, что, умерла?!
– А ты ещё и артист. Вон как удивление изобразил. Хватит дурака валять. Настя не будет писать заявление в полицию, если ты сейчас исчезнешь из нашего института раз и навсегда. И упаси тебя бог, попасться хотя бы раз на глаза мне или потерпевшей девушке.
– Виктор Маркович, да неправда всё это. Я в субботу оставил на даче у Чиглинских Андрея и Настю, а сам уехал в город. И больше я их не видел.
– Ну, ну, ты сочиняй, но меру-то знай. Намекаешь, что это Андрей Чиглинский такое сотворил?
– Я ничего не намекаю. Я же не знаю, что там случилось. Пусть Настя напишет заявление в полицию, там во всём разберутся.
Декан впервые посмотрел в глаза молодому человеку, а потом вздохнул и тяжело опустился в кресло:
– Полозова уже написала заявление, но не в полицию, а на моё имя. Заявление с просьбой исключить тебя из института. Тогда она не будет заявлять в полицию. Пиши Ворохов и, пожалуйста, прошедшим числом, будто ты ещё на прошлой неделе решил сам уйти из института по собственному желанию. А если вздумаешь с Настей встречаться и по полициям бегать, вспоминая Андрея Чиглинского, я тебе гарантирую – сядешь. Так что выбора у тебя нет.
Игорь минут пять сидел за столом, уставившись на белый лист бумаги. Потом,
