ковыряющего канцелярским ножом какую-то тетрадь.
Я сглотнула.
– Льюис всегда лезет в драку, – заметил мой «страх» Мал, – но если бы ты сидела с ним, а не со мной, то я бы его точно приструнил, так что не бойся. Ты теперь под защитой.
Я не знала как на это реагировать. Был бы он хоть немного постарше, то… да даже так! Будь ему семнадцать, тогда я воспринимала бы его как того, кем он себя позиционирует, но сейчас… могла только мило улыбаться.
– Темой сегодняшнего занятия станет устройство полиции, её статус относительно системы и полномочия городовых, – на фоне рассказывала учитель.
– Он же не опасный? – с мольбой спросила я, – этот Льюис. Иначе у Фреи есть брат немного младше – она и ответить может.
Малкольм мотнул головой.
– Он, конечно, любит нарушать правила, но не разу еще не доходило до предупреждения, – он печатал в виртуальной тетради «лекцию».
– Что за «предупреждения»? – не поняла я.
Мальчик даже не отвлекался от печати, объясняя мне параллельно:
– Существуют три шанса у каждого ученика. Когда ты их израсходуешь, нарушив правила школы, ты будешь исключён. Всё просто.
Кошмар. Нас бы с Фреей уже пять раз выгнали. Особенно её.
– Грегори говорил, что на последнем году обучения всё строже и система приравнивает каждое нарушение к предупреждению. Будь то слово на уроке не по требованию учителя или невыполненное домашнее задание, – он вызывающе хмыкнул, – ты сказала, что не хочешь отвлекаться.
Я повела бровью. Мал был очень умным. А ещё очень суровым и беспощадным. Эх, ещё бы ему лет восемь поверх тех, что он имел.
– …вы должны понимать, что любой страж порядка без исключения настроен только на защиту вас и остального населения, – голос учительницы, – вы обязаны исполнить любое требование городового или полицейского. Ваша жизнь для него имеет высшую ценность.
Она рассказывала намного интереснее тех нудных лекций, что давала система записанным электронным голосом из динамика. Она была настолько живой и пристрастной, что я, как и Фрея слушали с невероятным интересом. А еще вселяло радость то, что если бы меня оценивала система при том ответе, то никаких баллов бы мне никто не начислил. Их бы вероятнее сняли, потому как в старших классах все привыкают отвечать «правильно», а не так как ты думаешь. Только младшие выражались как хотели – их даже учили это делать, ограничивая более взрослых учеников и заставляя их поступать согласно правилам, а не по желанию.
– У тебя есть непереносимость чего-нибудь? – в очередной раз удивил меня Мал, – мне же нужно знать, что тебе дарить можно, а что нет, – серьёзнее некуда, – это очень важно. Так что можешь смутиться, но сказать.
Я мотнула головой, как бы говоря, что смущаться сейчас могла бы, но не стала.
– Давай сперва просто пообщаемся, – предложила, – как друзья. Я уверена, что друг ты тоже отличный.
Мальчик поджал губы.
– Так не пойдёт, – умудрялся
