и неразложимыми». Тени наших доисторических предков могут вернуть комплимент современным физикам теперь, когда новые открытия в химии принудили В. Крукса (чл. Корол. Общ.) признать, что наука еще на тысячу лиг (протяжение в три географические линии) от знания сложной природы простейшей молекулы. Этот ученый говорит нам, что такая вещь, как действительно простая, совершенно однородная молекула, является terra incognita в химии. «Где должны мы провести линию? – спрашивает он. – Разве нет выхода из этого недоумения? Должны ли мы установить испытания элементов настолько же гибкими, чтобы только 60 или 70 кандидатов могли пройти, или же мы должны раскрыть двери испытания настолько широко, чтобы число принятых ограничивалось лишь числом претендентов?» И затем ученый химик дает поразительные примеры. Он говорит:
«Возьмем пример иттриума. Он имеет свой определенный атомический вес, он имеет все признаки простого тела, элемента, к которому мы действительно можем прибавлять, но от которого мы не можем отнять. Тем не менее этот иттриум, это предполагавшееся однородное целое, если его подвергнуть известному способу дробления, разлагается на доли, которые, не будучи абсолютно тождественными между собой, обнаруживают градацию свойств. Или возьмем пример дидимиума. Здесь мы имели тело, являвшее все характерные признаки элемента. Оно было отделено с большими трудностями от других тел, которые тесно приближались к нему своими свойствами, и, в течение этого критического процесса, оно подверглось очень суровому действию и чрезвычайно тщательному исследованию. Но затем пришел другой химик, который, подвергнув это предполагаемое однородное тело особому процессу дробления, разложил его на два тела – празеодимиум и неодимиум, между которыми усматриваются некоторые отличия. Больше того, даже сейчас нет уверенности, что неодимиум и празеодимиум являются простыми телами. Наоборот, они также обнаруживают признаки дробления. Теперь, если один предполагаемый элемент, подвергнутый надлежащему процессу, заключает в себе несходные молекулы, то мы, конечно, имеем право спросить, не могут ли подобные результаты получиться и в других элементах, может быть, во всех элементах, если только они будут правильно испытаны? Мы даже можем спросить, где должен остановиться процесс отбора, процесс, который, конечно, предполагает разновидности между индивидуальными молекулами каждого вида? И в этих последовательных выдроблениях мы, естественно, находим тела, все более и более приближающиеся друг к другу»[257].
Еще раз этот упрек по отношению к древним является неоправданным обвинением. Во всяком случае их Посвященные Философы едва ли могут подойти под такое обвинение, ибо с изначала именно они создали аллегории и религиозные мифы. Если бы они пребывали в неведении относительно разнородности своих Элементов, они не имели бы олицетворений Огня, Воздуха, Воды, Земли и Эфира; их космические боги и богини никогда не были бы благословлены таким потомством, таким количеством сыновей и дочерей, которые есть лишь элементы, рожденные
Presidential Address before the Royal Society of Chemists, Март, 1888.
