сегодня?» – подумала Анна. Но ответить на этот вопрос она не могла.
Да и никто не мог… Только ворона, примостившаяся на ветке березы, как будто что-то знала, или ей просто казалось, что она знает, потому что долго жила на этом свете и многое повидала на своем веку.
Глава 7
Несколько прошедших недель были для Павла непростыми. Переговоры, бесконечные встречи, обсуждения – на кону стояла крупная сделка. Павел знал, какого результата хочет добиться, и теперь ловил кайф от того, что он точно рассчитал, как расставить «капканы» партнерам, чтобы они согласились на выгодные для него условия. Чутье опытного дельца позволяло ему предусмотреть, где следует надавить, а где – пойти на уступки и ослабить хватку. Эти хитрые уловки должны были привести собеседников ровно к тем решениям, которые были нужны Павлу. Острое ощущение драйва наполняло его. В такие минуты он чувствовал себя демиургом, возможности которого не ограничены. Однако он знал, как важно быть в этот момент внимательным: любое неточное движение может привести к тому, что волна, которая только что несла его к высотам, так же быстро сбросит его вниз и превратит в мелкую песчинку, о которой потом никто не вспомнит. Но именно это ощущение «хождения по краю» давало неповторимую смесь эмоций, которые периодически зашкаливали и приводили к тому пьянящему состоянию, в котором Павел находился сейчас. В такие минуты все начинало плыть перед глазами и внутренности пытались выбраться наружу. Это означало, что таблетки от давления уже не помогут. «Была бы Мила, – подумал Павел, – можно было бы спустить пар. Но эта кукла все испортила! Сволочь неблагодарная, так ей и надо, пусть теперь лежит и гниет в этом убогом гробу, в нелепом свадебном платье, мелкая шлюха!».
Павел как будто специально подбирал отборные ругательства и оскорбления в адрес своего друга. Да, как это не странно, но эта шлюха, как сейчас ее ругал Павел, стала для него тем другом, с которым он мог раскрыться. Думать о ней оказалось по-настоящему больно. Казалось, что сердце не выдержит и разорвется на части, что не хватит воздуха в груди, что он задохнется от этой несправедливости, от этой потери, от всех этих мыслей. Они роились как надоедливые мухи, и остановить их не было никакой возможности. «Нет, ну вот кто ее мог так нарядить! – зудела очередная муха-мысль. Похоже больше на дурацкую шутку, чем на проводы в последний путь… Хотя, это и был ее наряд, он забыл, как она танцевала в нем перед ним, как когда –то его собственная мать…».
***
Однажды они с Милой в хлам напились.
У Милы была какая-то невероятная способность много пить и казаться трезвой. Павлу это нравилось, можно было расслабиться, не то что с Анной, которая выпивала бокал вина и у нее начинала болеть голова, настроение портилось, в общем посидеть с ней, расслабиться, поговорить по душам, когда душа требовала этого, было не возможно. А тут совсем иное. Безудержное веселье, отсутствие тормозов, поддерживает любой кипиш и делает это так искренне, что веришь, что ей это все нравится. Но один раз
