что именно смерть матери, ушедшей от него, когда он был совсем мальчишкой, повлияла на всю его последующую жизнь. Он упорно отказывался думать о том, что не все в его детстве до момента смерти матери было безоблачно и что многие события, которые происходили задолго до дня ее похорон, определили его судьбу…
Говорят, что время лечит, но Павел знал, что это не так. Стираются воспоминания, боль притупляется, но она остается с тобой на всю жизнь. С ним остались его сны, которые часто повторялись. Он помнил их после пробуждения, и от этих снов потом весь день ныла голова и было плохое настроение. В этих снах он звал маму. Сон – единственное его состояние, где он не мог себя контролировать – зона бессознательного, она ему была не подвластна, хотя он много лет пытался научиться контролировать себя, используя разные техники расслабления, переключения внимания и глубокие медитации. Но что бы он ни делал, он знал, что сны вернутся. Он боялся этих снов, но подсознательно ждал их, потому что сны были тем убежищем, где он мог погрузиться в свои воспоминания, чтобы не забывать то, что когда-то давало ему ощущение счастья и покоя, пусть даже это все превратилось потом в его вечный кошмар.
– Павел Петрович, мы в офис сейчас или домой? – обычный вопрос водителя ударил как обухом по голове. Да что же это такое, опять дрожат руки, и он опять отвлекся, не расслышав заданный вопрос. «Соберись, тряпка!» – голос отца сейчас зазвучал в ушах Павла с особой силой.
Он хорошо помнил этот железный голос, отдающий четкие приказания. Когда Павел попадал в трудные ситуации, голос отца заставлял его собраться и поступать правильно. Это особенно помогало во время жестких переговоров, когда нужно было принять единственное верное решение – не всегда популярное и очевидное для коллег. Возможно, благодаря голосу отца, который подхлестывал его, заставлял собираться, трезво оценивать и анализировать ситуацию, все его проекты в бизнесе были успешными. Павел считали хватким удачливым коммерсантом, который имеет «нюх» на выгодные сделки. А он сам считал это помощью провидения. Но в момент принятия решения он ждал, когда голос отца скажет: «Соберись, тряпка!». И тогда нужное решение само всплывало в его голове.
Когда-то давно он боялся своего отца, вернее, не боялся, он его просто всегда НЕНАВИДЕЛ. Ненавидел так, что Павлу хотелось его убить. Он часто в детстве представлял, как застрелит отца или отравит, или сделает что-то такое, чтобы отец понял, как Павел страдал когда-то… Хорошо, что не пришлось это делать своими руками. Жизнь за него все сделала сама и справедливо расставила по своим местам, как считал Павел.
Павел отвернулся от окна машины, за которым печально проплывали кладбищенские кресты, стоящие в вечном убожестве среди непонятных искусственных венков, перекошенных могил, покосившихся оград.
Павел не любил кладбища: они напоминали ему о бесконечной боли от утраты, которую он пережил в детстве и которую так и не смог забыть….
***
В тот далекий день ему казалось,
