А аппликации?!
– Не переживайте, ритана. Я их прикреплю буквально на бумажный клей. Потом вымоете туфельки с мыльным корнем, и все отстанет.
– Спасибо вам огромное! – поблагодарила Тони.
Она не видела, как в задней комнате мастер отвешивал подзатыльники своему приказчику.
– Болван! Идиот! Кретин!!! Никогда не помогай благородным в их шашнях! Сколько б ни сулили! Они между собой разберутся, а ты виноват останешься!
Уж что там дошло, чего не дошло…
Но мастер отлично разобрался в ситуации. Ясно же!
Вот она, ритана, вот он – тан. Закрутили-замутили… девчонка при ритане – явно приживалка. Такая возражать не станет, донести не посмеет.
Да и жалко ее. А если есть возможность помочь, да за чужой счет… припишет мастер немножко к счету ританы, а достанется вещичка получше ее спутнице. Ибо Альба, ошалев от собственного очарования, не давала спуску никому. И мастера это раздражало.
А еще…
Как бы вы отнеслись к тому, кто намеренно портит вашу работу? Уж не дурнее Антонии оказался мастер Риколетти! И решил взять виру за моральный ущерб!
Пусть платят!
Пока примерка, пока приклейка, пока то да се…
Антония выполняла указания мастера, а сама нет-нет, да и косилась в угол, где, склонив друг к другу темную и золотую головы, сидели двое.
Сидели и разговаривали о чем-то. А мужчина завладел рукой девушки и перебирал тоненькие пальчики, украшенные дорогими кольцами.
И было ужасно обидно…
И колола ревность. Злая, несправедливая, жестокая… она бы тоже так могла!
Если бы мама была жива…
Если бы отец не спился…
Если бы…
Почему – не она?!
За что?!
Мастер Риколетти смотрел на это представление грустными глазами. А потом подумал и умножил цену за туфельки ританы Аракон еще на два.
Так, для профилактики…
На улицу все трое вышли вместе.
– Ритана, вы позволите вас проводить?
– Эудже… тан я была бы счастлива. Но пока родители не разрешили, наверное, не стоит.
Тан огорчился.
Антония… то ли огорчилась, то ли обрадовалась.
С одной стороны – Он сейчас уйдет. А так она могла бы смотреть на любимого человека еще какое-то время.
С другой… разве легко смотреть, как твой любимый человек нежно наклоняется к другой женщине? Как смотрит восхищенными глазами?
Как улыбается ей? Как бережно подает руку, переводя через порог, так, словно она – величайшая драгоценность.
Почему так душно?
И почему так хочется то ли кричать, то ли плакать, почему хочется то ли вцепиться в тщательно уложенные локоны Альбы, то ли схватить за руку Его…
Эудженио, самого идеального мужчину, которого она видела, и умолять, умолять… обратить на ее внимание?
