поморщился и перекрестился.
Один из стариков поднес ему стакан с горилкой. Георгис, поморщившись, выпил ее.
– Теперь ты кубанский казак и дети твои будут казаками и внуки, сын мой! – громко объявил отец Михаил и дал поцеловать золоченый крест.
За ним подходили остальные армяне и греки.
Последним верстали есаула Носова. Николай Николаевич с честью выдержал удар и перекрестился. Потом выпил стакан горилки и с улыбкой вытер губы рукавом куртки.
– Поздравляю ваш отряд с новыми казаками и полной готовностью к ведению боевых действий! – скомандовал Науменко, – а теперь все становись для приема присяги на верность Кубанскому казачьему войску! Я думаю, что не принимавших воинскую присягу у вас нет?
– Есть, Лиза Хохонько! – пожав плечами, сказал Кузьма.
– Значит, после построения принять воинскую присягу!
Казаки, сломав строй, построились в каре, в центре которого стояли верховный атаман, владыка, Науменко, Кузьма и Николай Николаевич.
– Знамя отряда в центр! – скомандовал Науменко.
Волков встал со знаменем рядом с Кузьмой. Науменко протянул Кузьме текст присяги.
– Кто не хочет принимать присягу – выйти из строя! – атаман осмотрел весь строй, но никто не пошевелился, – тогда с Богом, атаман, читай! – скомандовал Никита Прокофьевич Кузьме.
Кузьма взял в руки и стал громко читать. Слова присяги неслись над лагерями практически в полной тишине:
– В суровую годину для нашей Родины я, казак Кубанского войска, принимаю торжественную присягу и клянусь!
Казаки дружно повторили за ним слова присяги:
– Быть честным и преданным воином своей Родины России, не жалеть своей жизни для выполнения задач, поставленных командованием!
Над лагерями неслись слова присяги повторяемых строем казаков:
– Для выполнения задач, поставленных командованием!
Кузьма продолжал зачитывать текст присяги, а казаки повторяли за ним слово в слово:
– В течении всего похода не пить, не курить, всегда помогать своим товарищам, выполнять приказания командиров. Самому погибать, а товарища выручать!
Слова присяги летели, как птицы над лагерями и казалось, что их слышно в самом Краснодаре и даже в Чечне.
– И если я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть настигнет меня суровая кара моих товарищей казаков и всего Кубанского казачества! – закончил Кузьма слова присяги.
За ним дружно повторили слова присяги все казаки.
Кузьма подошел, встал на колено и поцеловал угол знамени. За ним по очереди стали подходить и целовать знамя сначала офицеры за ними, выстроившись в длинный строй, все казаки.
После того, как закончилась церемония целования знамени, атаман улыбнулся, разгладил широкие усы и скомандовал:
– Теперь прошу показать всем старикам и гостям, чему вы научились за это время!
